Игрушка для негодяя
Шрифт:
Утром я нашла заплаканную Аленку на кухне. Она курила, что, в принципе, было ей несвойственно, а еще пила кофе. Всклокоченные и не очень чистые волосы, а еще мешки под глазами делали ее старше лет на десять.
– Что случилось? Чего ревешь?
Я налила в стакан воды из-под крана и залпом выпила ее. От вчерашнего коктейля мутило, а воспоминания о запахе спермы выворачивали наружу. Хорошо, что я не догадалась накануне ничего съесть, иначе сейчас бы сидела в обнимку с унитазом.
– Виталик позвонил. Завтра за вещами заедет.
– Он уезжает от тебя? – я была поражена. Еще вчера ничего не предвещало такого поворота.
– Он с женой помирился. Вчера позвонил ей, плакался, а в итоге оказался у нее дома. Теперь у этих гадов все хорошо. Тварь, сволочь!
Я задумалась о том, как же все непостоянно в этом мире, даже Виталик, казавшийся вечным предметом мебели в Аленкиной квартире.
Подлый предатель
Я подошла к сестре и обняла ее за плечи. Аленка еще громче зарыдала, и мне стало страшно от звуков, вырывавшихся из нее вместе со слезами. Я поняла, что моя сестра только имитировала эдакое простецкое отношение к своему временному жильцу, а сама, похоже, втюрилась в него по уши.
– Ну и дался он тебе? Ушел и забудь.
– Он еще притащится за вещами, не хочу его видеть! – Аленка голосила и одновременно с этим шмыгала носом.
– Не хочешь – не смотри. Я передам ему все шмотки. Просто собери их в сумку, и я передам.
Аленка скинула мои руки со своих плеч, а потом подскочила со стула. Она вихрем влетела в комнату и начала разбрасывать вещи по всему ее периметру.
– Не смей ему ничего передавать. Оставь шмотки на лестничной площадке! Пусть сам приходит и забирает свои рваные трусы и носки! Предатель! А я – просто идиотка.
Насчет второго высказывания своей сестры я была с ней полностью согласна. Только такая дурочка, как Аленка, могла впустить в свою жизнь такого гада, как Виталик, а потом умываться слезами, вспоминая о том, каким он был классным.
В моей же памяти он не оставил особых положительных эмоций, поэтому я была даже рада тому, что освободит жилплощадь моей сестры. Хотя Аленку мне было искренне жаль. За это время, что Виталик жил у нее и плакался на жизнь, моя сестра успела крепко к нему привязаться. В общем, идиотка чистой воды.
Кое-как собравшись с духом, моя сестра уехала на работу, а я поехала в университет. Перепроверив расписание экзаменов, я убедилась в том, что первый вступительный экзамен будет уже в понедельник. У меня оставалось ровно два дня на подготовку, а в голове царил полный хаос. В голове то и дело всплывали обрывки прошлого вечера, и я то и дело хваталась за горло, вспоминая не самые приятные ощущения, когда головка члена постоянно упиралась в него, мешая мне нормально дышать.
Я улеглась на матрас, на котором спали моя сестра и Виталик, и мне почудился запах его тела. Я тут же спрыгнула с матраса, и как раз в это время в дверь кто-то позвонил.
Я была удивлена, ведь никого, собственно, не ждала. Посмотрев в глазок, увидела Виталика.
– Что тебе? – спросила я из-за двери, не собираясь открывать ему.
– Я за вещами, – хмуро ответил он, – Открывай быстрее.
– Алена сказала, что ты придешь завтра. Вали отсюда.
– Еще чего! – Виталик ударил кулаком в дверь, а я отпрыгнула от нее, испугавшись резкого звука. – Давай открывай, я заберу шмотки.
– Завтра! – ответила я, впрочем, уже не очень уверенно.
– Ничего подобного! Ты, малявка, быстро открыла дверь, иначе я вынесу ее к чертям собачьим!
Пришлось повиноваться, потому что нести ответственность за сломанную дверь съемной квартиры я не собиралась, к тому же, кто-то из соседей уже выполз на лестничную площадку, услышав шум.
– Что за спектакль? – недовольным голосом спросил Виталик, пролетая мимо меня в комнату.
Я закрыла дверь и осторожно прошла за ним. Он окидывал взглядом комнату, выискивая свои вещи.
– Алена все собрала. В углу три пакета. Забирай и проваливай.
Виталик недовольно взглянул на меня, и меня прошибло потом от его пронзительного взгляда. Приблизившись ко мне, он дернул меня за руку, а потом швырнул на матрас. Я была поражена его поступком, никак не ожидая такого поведения от мужчины, который не испытывал ко мне никакого интереса.
– Ты что, совсем нюх потеряла? Расслабилась, я смотрю?
Он навалился на меня сверху, и в нос мне ударил уже знакомый запах его тела, от которого я непроизвольно задрожала.
На мне была одета только футболка и легкие шорты, которые с легкостью были сдернуты с меня одним движением мужской руки. Я испуганно посмотрела в лицо Виталика: его глаза налились кровью, а между белыми зубами торчал кончик языка.
Я лежала под ним совершенно голой, а рука Виталика снова приникла к моей промежности. На этот раз все было более активно: пальцами он раздвинул мои половые губы и дотронулся до какого-то места, прикосновение к которому заставило меня вскрикнуть.
– Тише! Не ори! – пробормотал он, а сам уже устремился к моей груди. Соски, торчавшие вверх, привлекли его внимание. Влажные губы прикоснулись к ним, и по всему телу пробежала волна жуткого возбуждения, заставившая меня стиснуть ноги.
Рука Виталика все еще орудовала у меня между ног, два пальца погрузились внутрь, отчего я вся трепетала и ерзала на матрасе, совершенно не понимания, что же меня ждет дальше. Хотелось чего-то большего, чем это бессмысленное ерзанье на полу.
Виталик вылизал мою грудь, потом опустился ниже и языком юркнул в мой пупок. Я засмеялась, потому что было щекотно от его прикосновений. Рука вылетела из моей промежности, а я с ужасом смотрела, как лицо Виталика уже оказалось у меня между ног. Он губами впился в мою промежность, а я его упругий язык проник внутрь, раздвигая половые губы и снова надавливая на особую точку между ног, которая была похожа на стоп-кран, сорвав который, можно было остановить целый состав.
– Что ты делаешь? – спросила я у парня, не особенно рассчитывая на ответ. Я не понимала, что заставляло Виталика делать то, что он делал. Еще вчера он отказывался от меня, обзывал «малолеткой» и держался на расстоянии, а сегодня все вдруг поменялось.
Разумеется, Виталик мне ничего не ответил, продолжая работать языком и унося меня на волнах невероятного удовольствия. Никогда раньше и ни с кем я не испытывала такого наслаждения, и уж никак не могла догадаться о том, что вот так, с помощью мужского языка можно было доводить до неистовства.