Игрушка из грязных трущоб
Шрифт:
— Хорошо, я помогу тебе, девочка. Ты только держись, ладно. Скоро прибудем в деревню, обещаю, что спрячу и буду заботиться. Там то уж точно никто не найдёт. Человек я одинокий. Детей нет. Жена уж померла давно. Вопросов задавать никто не станет. Первое время. А там, что-нибудь придумаем. Давай-ка, ложись на пол, накройся одеялом и тихонько себя веди. Не хватало ещё на патруль нарваться. Наверняка искать будут.
Я мигом сделала всё, так, как велел рыбак, претворившись безжизненной мышью. А когда моторная лодка резко рванула в открытое море, острым носом рассекая бушующие волны, я облегченно выдохнула,
— Эххх, понеслось дер*мо по стокам! Держись, девочка! Оторвёмся! Дядька Омар в обиду не даст… — рыбак весело хохотнул, разгоняя дряхлое корытце до максимума, своими смелыми фразочками явно пытаясь поднять настроение. И у него, таки получилось. Получив в лицо резкий шлепок соленой водицы, я, впервые в жизни, искренне улыбнулась.
ГЛАВА 12.
— Как твоё имя? — когда мы остались совершенно одни, чудовище приблизилось на предельно близкое расстояние, а я же — задержала дыхание, стараясь не смотреть в жуткие глаза мучителя, которые выглядели страшнее самого страшного фильма ужасов, не говоря уже о странной маске, скрывающей половину лица, дополняющей его жуткий образ ещё более чудовищными ассоциациями.
Я понимала, что если не дам ему то, что просит, и то, что велит, мне явно не поздоровится. Поэтому, старалась выполнять абсолютно все прихоти диктатора.
— Милана, — тихонько всхлипнула, не признав собственного голоса.
— А, впрочем, неважно. — Он приблизился ещё на один шаг, так близко, что я ощутила его лютое дыхание на своих потрёпанных волосах, и оскалился в зловещей ухмылке, — Теперь, я буду звать тебя ИГРУШКА.
Кажется, словно земля растворилась под ногами и меня резко в беспросветную бездну затянуло, ставя жирную точку на былой жизни. Прежняя жизнь была ничуть ни лучше, но она хотя бы в моих собственных руках находилась. И у меня было имя. Но, начиная с этого момента, я превратилась в ничто.
Точнее, я стала персональной шлюхой одержимого наркомана.
— И сейчас, игрушка, мы немного поиграем. — Холодная дрожь пробежала по всему телу, когда мужчина вцепился в мои волосы и потащил к фонтану.
Ноги заплетались, не слушались, подкашивались. А сердце — громыхало где-то в горле, превратившись в несмолкаемый автомат.
Что он задумал?
Избить, изнасиловать?
Вряд ли шампанским угостить...
— Знаешь что, твой убогий внешний вид нереально заводит, — выпаливает точно в ухо так, что его алкогольное дыхание обжигает кожу, и, неожиданно, кончиком горячего языка облизывает мочку.
Гадко. Мерзко. Унизительно.
— Поэтому, в первую очередь, я предпочитаю отодрать тебя прямо в твой грязный рот. А уж потом, после предварительной дезинфекции, получить всё остальное.
Эти гадкие слова будто горным эхом в подсознание ворвались, доводя до грани инфаркта, отчего я жутко испугалась. Но я не должна была показывать ни малейшего намёка на страх. Ибо черноглазого ублюдка моя трусость до эйфории забавляла.
— Сними куртку! — подталкивает к фонтану, выплевывая приказ за приказом.
Медленно потянулась к застёжке, дрожащими руками пытаясь нащупать молнию. Но кисти словно одеревенели, отказываясь подчиняться
— Да что ты там возишься?? — резко хлопает по рукам и со всей мочи разрывает молнию, силой своего физического превосходства превращая одежду в ничтожное рваньё.
Куртка упала на пол, а я же осталась стоять в одной застиранной майке, нижний край которой чуть доходил до уровня пупка, моментально скрестив руки на груди, прикрывая свои самые сокровенные места. Ибо такое понятие, как «лифчик», мне до сих пор было неведомо.
Так унизительно я себя ещё никогда не ощущала.
Но рано или поздно то, чего страшишься, сбывается. А я — всю свою недолгую жизнь боялась оказаться в подобном месте, исполняя роль грязной потаскушки.
— Ох, какие мы стесняшки! — стальной хохот обрушился на моё жалкое тельце, будто кинжалом, врезаясь в самое ранимое место. В центр, где проживает честь, гордость, самоуважение, — Убери руки и дай взглянуть!
Не нужно было повторять дважды. При ужасающем тоне его голоса они непроизвольно «по швам» шлёпнулись, не смея препятствовать тому, что диктатор по первой же прихоти потребует.
Наверно мои бледные щёки полыхнули всеми оттенками красного, когда его безумному взору предстали две округлые пирамидки немалого размера, приукрашенные твёрдыми ягодами, отчётливо виднеющимися сквозь полупрозрачную ткань топа.
Если бы не страдала анорексией, груди выглядели бы более пышнее и более объёмнее. Но в данном случае, мои формы - являлись моим проклятием. Так как возбуждали главного Люцифера Преисподней до пика сексуального бешенства...
— Хмм… — почесав подбородок, Дамир призадумался, — Сколько тебе? Девятнадцать? Но развита ты не по годам. Особенно твои аппетитные формы, — неожиданно, его холодная рука с силой смяла правую грудь, отправив сознание прямиком в Преисподнюю. Но я, во что бы то ни стало, продолжала терпеть. Ибо выбора у меня просто не было. — Несмотря твою болезненную худобу.
Ещё несколько секунд он пожирал меня безумным взглядом, предельно пристально изучая каждый сантиметрик тела, периодически надавливая на отверделый сосок поверх тонкой материи, а затем, вдруг, насмешливо выпалил:
— Подойди к фонтану, хорошенько умойся, да рот прополощи.
Не знаю, какой чёрт меня за язык укусил, но я осмелилась отказать деспоту. И моментально пожалела.
— Я не пью алкоголь, — кажется, мой голос обрёл некую бесстрашную уверенность.
В этот момент я стояла спиной к мучителю и лицом к фонтану. В шаге от воды. Как хорошо, что не видела того, как резко переменилось выражение лица Дьявола, а его давящая энергетика жестокости, мощной бурей ударила в спину.
Ох…
Сейчас мне предстоит узнать ирода в гневе.
Впервые.
— ЧТО?? Отказывать смеешь?? МНЕ?? Твоему, блять, Хозяину??! — грубые руки сомкнулись на волосах и прежде, чем успела сделать глубокий вдох, ублюдок толкнул меня в фонтан, резко окунув с головой в воду.
Думала, что сердце остановиться. Думала, что сознание от страха потеряю. Ведь вся моя убогая жизнь, в этот дьявольски жестокий миг, словно немое кино, перед глазами пронеслась.
Едкая, жгучая жидкость, подобно кислоте, заполонила ноздри, разъедая все внутренности изнутри. И я начала задыхаться, отчаянно барахтаясь в липкой жиже.