Игрушка моего сына. Запретная страсть. 1
Шрифт:
– В первый! – кричит он. – Я дохуя времени ждал!
– Хватит, я сказал, – я все еще терпелив.
– Ты ничего не понимаешь! – никак не угомонится он. – Это должно было сегодня случиться!
– Да что ж за дата-то такая сегодня? – усмехаюсь.
– Ты не понимаешь, – бурчит он и отворачивается. – Пап, – вскидывает на меня взгляд, – я поеду.
Я охреневаю.
– Куда? – смотрю на него круглыми глазами.
– Дела у меня, – отворачивается. Юлит.
– Ты совсем охренел? – чуть толкаю его. –
– Ну, тут ты точно лучше знаешь, что с ней делать, – отвечает с усмешкой. – И уложил, и врача вызвал. Ну, какой от меня толк? Я же только бешу тебя сейчас. Пусть ее твой приятель в больницу забирает. Я потом навещу ее.
Смотрю на сына и не понимаю, он так стебется надо мной? Нет, взгляд серьезный.
– Ладно, пап, – берет мою ладонь и ударяет в нее своей рукой. – Извини, что так вышло. С днем рождения тебя. Потом напиши, в какую больницу Нику отвезут. А мне пора уже. Ждут!
Почему я молчу и ничего не предпринимаю? Например, не даю ему в морду?
Потому что я просто онемел от его наглости.
Стою и смотрю, как этот наглец подмигивает мне и уходит. Он, сука, уходит!
От злости пинаю тумбочку и она со скрипом сдвигается с места.
И слышу тихий такой стон. Резко оборачиваюсь на «подарочек». Показалось? Замираю. Тишина.
Да, показалось.
Беру бутылку из бара, плюхаюсь в кресло и жду Николая.
Он появляется минут через тридцать. Как всегда со своей фирменной улыбкой. Он все проблемы решает с улыбкой. Завидую ему даже иногда.
– Ну? Что тут у вас? О! Девчонка! На молодых потянуло? Ахахаха! Ты же говорил, что опытных предпочитаешь! – громко смеется Николай.
– Угарела, похоже, – не обращаю внимания на его слова. Говорю серьезно. – В парилку пошла со мной. А дверь заклинило. В общем, вот.
Николай осматривает Веронику.
– Ничего страшного, – встает и подходит ко мне. – Скоро придет в себя. Организм молодой. Справится. Окна открой тут, чтобы свежий воздух постоянно был. Очнется, пить дай. Побольше. Ну? Справишься? Ахахаха!
– Спасибо, Николай.
– Да брось! – пожимает протянутую руку. – Девчонка-то хороша. Жалко ее только, – хмыкает. – Сломаешь ведь.
Да какого хера еще?! Злюсь на его слова, но молчу.
Николай уходит, а я распахиваю оба окна. В лицо сразу же ударяет прохладный ветер. Стою и жадно вдыхаю. Опять беру бутылку и отпиваю прямо из горла.
Ну, вот, Илья, ты и отметил день рождения. Жанку так и не трахнул, с сыном разругался. И в кровати лежит непонятный «подарочек». Хорошо хоть живой.
Сажусь на кровать и смотрю на девчонку.
И что она нашла в Максиме? Видно же, что правильная. Не из-за денег с ним.
Дурочка.
Сломает он ее.
Чертыхаюсь, вспоминая точно такие же слова Николая.
Отпиваю еще.
Какой-то дурацкий день. Устал как после сложных переговоров.
Откидываюсь назад и затылок приятно касается подушки. Прикрываю глаза.
Совсем хорошо.
В ночной тишине слышен лишь ветер и дыхание девчонки.
Оставлять ее одну нельзя. А сидеть я не могу. Поэтому так и лежу. На другом конце кровати.
Придет в себя и отправлю домой. Потом… все потом…
23. Ника
Морщу нос от щекотки. И сознание немного возвращается. Меня словно выдергивает из небытия. Но щекотка не отступает.
Приоткрываю один глаз и смутно понимаю, что меня щекочут какие-то странные курчавые волоски, которые упираются мне в лицо.
Хочу почесать нос. И не могу. Руку свою не могу от тела оторвать. Меня как будто кто-то придавил. Пригвоздил руку к телу.
Пытаюсь освободиться и тут слышу сзади недовольное ворчание:
– Лежи ты!
И по движению чьей-то руки понимаю, что меня просто кто-то сильно обнял. Но кто?!
Память как вырубили. Последнее, что я помню, – недовольное лицо отца Максима и его бурчание.
Вот как сейчас.
Ой, мамочки! Ну, точно, это же его голос.
Предпринимаю еще одну попытку освободиться.
– Да, что же тебе неймется?
Теперь уже я слышу мужской рык и меня резко переворачивают на спину и дышать становится трудно. Почти невозможно. Я от страха даже глаза закрываю.
– Ты? Опять? – рычит мужчина и я решаюсь открыть один глаз.
Илья нависает прямо надо мной. Наши тела разделяют какие-то миллиметры. У меня все сжимается внутри.
Илья резко перекатывается и вскакивает с кровати. Трет затылок. Потом переводит взгляд на меня.
– Очнулась? – кивает.
Я тут же сажусь и тяну на себя одеяло. Оглядываюсь.
– Где я? А что произошло? А где… где Максим?…
– Ты не помнишь ничего? – хмурится мужчина.
Мотаю головой.
А почему я голая почти?! Ой! Только сейчас понимаю, что на мне только плавки. А верх купальника где? И почему я в постели с отцом Максима?
Быстро прохожусь по нему взглядом. Он в шортах. Я в плавках. Фух.
– Угорела ты, – бурчит, как всегда, недовольно Илья. Достает из шкафа майку и натягивает на себя. – Вырубилась. Сейчас как чувствуешь себя?
– Да, вроде, ничего. Голова только кружится немного.
– Собирайся, – кидает мне. – К врачу поедем.
– Не надо. Со мной все хорошо. А где… где моя одежда? – осматриваюсь.
– Сейчас, – он куда-то уходит и приносит мои тряпки. Подает и смотрит на меня. И брови сведены. А взгляд такой. Даже в жар бросает от него.