Игрушка моего сына. Запретная страсть. 2
Шрифт:
Я уже знаю, что когда он обращается ко мне «Вероника», значит зол.
– А я твоя женщина? – спрашиваю я.
Понимаю, что, наверное, играю с огнем. Вижу, как губы Ильи превращаются в тонкую полоску и мне кажется, даже слышу скрежет его зубов. Не знаю, что заставляет меня продолжать этот опасный разговор. Желание позлить его? Ведь, по большому счету, мне все равно, что там требуется от его женщины. Я не собираюсь ею стать.
– Моя, – уверенно отвечает он и ступает ко мне.
– А Жанна? Она тоже твоя женщина? – спрашиваю я и испытываю дрожь от
– Была, – опять коротко отвечает он.
– Но ей ты разрешал общаться с другими мужчинами, – я тоже не убираю взгляд. Он не должен чувствовать мой страх. Хотя мне очень страшно.
– Ты хочешь быть как Жанна? – ухмыляется он.
Быстро ступает ближе, хватает меня за руку и дергает на себя.
– Ты чего добиваешься? – одной рукой Илья обхватывает меня за талию, а пальцами второй – сжимает скулы. – Поиграть решила, девочка?
– Отпусти меня, – цежу я. – Я хочу уйти.
– Опять?! – взрывается он. – Ты моя! Просто прими это как факт. Без вариантов, Ника. Моя.
Его взгляд блуждает по моему лицу, останавливается на губах и через секунду я ощущаю его жесткие губы на себе. Он сразу же сильно впивается в мой рот и его язык оказывается во мне. Пытаюсь закрыть рот, но пальцы Ильи сильнее стискивают мои скулы. Тогда предпринимаю попытку вытолкнуть его язык своим языком, но он жестко ударяет им и мой бедный язык оказывается под ним.
Я даже повернуть головой не могу. И жадно захватываю ртом воздух, когда Илья чуть отпускает меня.
– Моя… – хрипит он и рука с талии спускается на попу.
Он толкает меня и мы оказываемся у дивана. В следующую секунду я оказывать на нем на спине, а сверху нависает Илья. Потом он вообще падает на меня. Так плотно прижимается, что я чувствую его возбуждение. Он часто и громко дышит и губами касается моей шеи.
Я упираюсь руками в его плечи и пытаюсь оттолкнуть. Но это бесполезно.
Потом его ладонь оказывается на моей ноге и он начинает задирать платье.
– Илья! – бью его кулаками по плечам. – Нет, Илья!
А он как безумец что-то бормочет и лезет мне в трусики.
Чертовы мурашки от касания его губ и рук. Я понимаю, что сама скоро потеряю контроль окончательно. Контроль и себя. Потому что, если позволю ему сделать это, то не смогу простить. Ни его, ни себя.
– Илья! – кричу в отчаянии.
Кручу головой, пока его губы спускаются все ниже и ниже. И не нахожу ничего лучшего, чем схватить свободной рукой со стола бокал с прозрачной жидкостью и вылить ее на голову Ильи. При этом еще и бокалом его чуть долбануть. Правда, случайно. Потому что рассчитать точно свои движения в такой ситуации крайне сложно.
Зато Илья сразу замирает. Приподнимается с меня и трясет головой. Удивленно смотрит на меня, а я смотрю на стекающие по его волосам капли воды.
– Ты… ты что? – хмурится он.
Я пользуюсь его замешательством и выныриваю из-под него. Бегу к двери.
– Ника, стой! – Илья садится на диван и трет затылок.
Я же, вроде, не сильно его. Чего он?
–
– Ничего не будет, Илья, – твердо произношу я, поправляя платье. – Я жалею, что согласилась и пришла. Просто забыла, какой ты. Дурочка наивная. Ну, ничего, это ведь лечится? Не ищи меня больше, – заявляю уверенно и взгляд Ильи поднимается на меня.
Он резко встает с дивана и направляется ко мне. Поняв, что ничего хорошего это мне не предвещает, быстро открываю дверь и выскакиваю в холл.
– Ника, блять! Ну-ка, стой! – слышу сзади голос Ильи.
Но я бегу на выход и тут натыкаюсь на чью-то руку. Поднимаю взгляд и замираю.
15. Илья
Я сам не понимаю, почему так происходит.
Я правда собирался просто поговорить с ней. О чем? Уж, точно не о деле. Ей это знать ни к чему. Без нее все решим. Но просто поговорить. Как она и хотела.
Но, сука, вот вижу ее и понимаю, что нахрен ничего не хочу. Только сжать ее, прижать к себе и снова ощутить своей. Трахнуть, проще говоря.
Держался до последнего. Но после того, что устроила Ника… Ведь все хорошо было. Я бы просто покормил ее, немного приласкал. Так и быть, сдержался бы из последних сил. Дождался бы, что она сама захотела. А она ведь хотела. Я видел это.
К чему этот спектакль? Что она хотела мне доказать?
Если бы она знала, как мне хреново было после того секса в кабинете! Я всегда брал то, что хотел. Всегда. И мне это нравилось. Я чувствовал свою силу и власть.
Но в тот раз я словно ощутил свое бессилие. Бессилие перед какой-то маленькой девочкой. У меня до сих пор перед глазами ее слезы. И рука, разжимающая пальцы. И купюра, падающая на пол.
Я никогда себя так не чувствовал. Так хреново. Поэтому просто хотел вычеркнуть из памяти этот эпизод. Убрать его. И почти получилось. Я почти забыл его.
Но Ника напомнила. Как лезвием прошлась по памяти. Вскрыла эту рану и надавила со всей силы своим взглядом и своими словами.
Не могу я, сука, без нее. Не могу. Просыпаться каждое утро, смотреть в окно в потолке и думать, что она должна быть сейчас рядом. Лежать вот здесь. Скользить своими нежными пальчиками по моему лицу. И смотреть. Смотреть на меня так, как никто не смотрел.
Она не могла забыть все это. Не могла. Но упорно сопротивлялась.
И тогда я сорвался. Решил, что так будет быстрее. Чтобы не мучить ни себя, ни ее.
Уверен на сто процентов, что, трахнув, я все уладил бы. Просто напомнил бы Нике, как я ее хочу. А потом увез бы к себе. Ведь она моя. Никто не смеет больше ее касаться. Никто.
У меня как будто мозги отключаются, когда она рядом. Вот, вижу ее и все. Еще платье это.
Сколько я не трахал ее? Даже думать не хочу.
У меня яйца болят от напряжения. И рука устала. Потому что стоит, сука, вспомнить Клубнику, и член тут же напрягается. Я злюсь, но дрочу.