Игрушка
Шрифт:
– Мам? – сажусь рядом с ней, тоже спиной, нас разделяет только железные прутья. – О чем ты мечтаешь? – не знаю могу ли я у нее спрашивать самое сокровенное, но все же решаюсь, времени все равно больше нет. – О бессмертии? – неуверенно произнесла.
– Бессмертие, – усмехнулась она.
– Мам, понять не могу одного?
– Чего?
– Ты так стремилась к вечной молодости и бессмертию, тогда зачем так резко изменила решение на смерть? – сижу к ней спиной и чувствую ее тепло и холод прутьев.
– Оно мне больше не нужно – говорит холодным
– Это все из-за того, что погиб Алехандро? – еле как решаюсь задать личные вопросы ей, но если я не сделаю шаг, она сама не решится.
– Алехандро? – переспросила с какой-то неприязнью – Поделом ему!
– Ты разве не любила его? – что-то я совсем запуталась, зачем она тогда ему помогала?
– Нет! – чуть не воскликнула – Никогда!
– Тогда зачем?
– Зачем он мне нужен был? Я хотела стать вампиром, как ты и сказала получить бессмертие и вечную молодость.
– В вампира может обратить и другой не только Алехандро! Зачем соглашаться на казнь?! – поворачиваюсь к ней, но она продолжает сидеть спиной.
– Я опоздала, у меня больше нет времени ждать или искать кого-то подобного.
– Нет времени на что? – никак не могу ее понять? Что она мне никак не может сказать. – Мам, не молчи!
– Знаешь, мне на сердце становиться немного теплее, когда я слышу когда называешь меня мамой. Я может не была никогда тебе мамой, но все же материнские чувства никто не отменял – усмехаясь со слезами, ее голос сдавлен, она еле сдерживается чтоб не заистерить.
– Мам, – кладу ей руку на плечо – я люблю тебя – тихо произношу.
– Девочка, – все еще не решается повернуться ко мне – мне так жаль, что между нами все так получилось. Я хочу извиниться за твоего волка, прости меня! – еле выговаривает, всхлипывая от слез, глотая воздух.
– Мам, не надо!
– Нет! Я виновата! Я упустила главную деталь в этой жизни, что на чужом несчастье счастье не построишь! Я так отчаянно искала свое, что совсем забыла о твоем счастье. Прости… – тихо плачет, прижавшись лицом к коленям.
Я повернулась и обняла ее сзади настолько, насколько это было возможно. Прижалась к ней и поцеловала, она все же любит меня, сердце мое меня не обмануло.
– Мам, позволь мне помочь тебе – тихо шепчу ей, глотая слезы.
– Я не хочу жить, девочка – тихо говорит. – Все кончено, для меня в этой жизни!
– А, я?
– У тебя семья, вы – счастливы! – она замолчала на несколько секунд, словно что-то обдумывая или вспоминая. – То ради кого это было, ради кого я позабыла обо всех вокруг, за того кого меня родная мать прокляла он просто отверг меня.
– Это мой отец? – тихо и не уверенно спросила ее, насколько я помню, мой отец отверг ее, бросив нас.
– Нет, – снова судорожно усмехнулась она, вытирая слезы.
– Я думала, ты его любила… – по рассказам бабки, мама всегда была влюбчива и доверчива, наверняка она влюблялась еще много раз.
– Любила? – переспросила как-то странно – Мне тоже так казалось, но когда я встретила Его! Вот тогда
– Как его звали? – спрашиваю, шепча, не хочу испортить этот момент, только в последние минуты она стала моей подругой. Как же я не хочу, чтоб она умирала, она мне так нужна!
– Теперь это уже не важно, – снова сдавленный голос от плача. – Я ему не нужна – говорит упираясь в колени.
– Ну почему?! – не могу понять, чего она мне никак не договаривает!
– Просто мое время прошло – грустно и обидно – Я столько искала его, чтоб… – вдруг злобно прошипела сквозь зубы – Но эта старая! – злость сквозь слезы – Все испортила!
– Старая?
– Эта бабка всю жизнь лезла в мою жизнь, все учила меня жить! Ненавижу ее! – блин, это она про бабку? Что она такого сделала? И почему она мне ничего не рассказывала?!
– Она вас разлучила? – даже боюсь спрашивать, зная свою бабку, наверняка было с ее стороны что-то в этом роде.
– Разлучила?! – поворачивается наконец ко мне – Если бы! – сжала губы, слезы текли рекой не останавливаясь. Да, что она такого сделала?!
– Убила? – неуверенно спрашиваю, так не представляю, что еще хуже этого может быть. Хотя зная свою бабку, на убийство она неспособна.
– Нет! Отправила его в преисподнюю! – снова отворачивается и наверно все еще плачет. Какое-то странное чувство вдруг у меня возникло внутри.
– И что было дальше? – пытаюсь услышать ответ, но она тихо плачет не отвечая больше мне.
Вот теперь я понимаю, почему мама даже на похороны бабки не приехала. Она ее ненавидела, за своего, даже не знаю о ком идет речь, но что-то внутри меня подсказывает, что Бальтазар не спроста печется за нее. Неужели это он? Или может это по чьей-то просьбе? Кому может служить демон? Все в моей голове перемешалось: яркие глаза, преисподняя, Бальтазар. А вдруг мама сейчас говорит о демоне? Ну конечно о демоне! Кто еще может выжить в преисподней, только демону под силу пережить в гиене!
– А может не все потеряно? – снова кладу руку ей на плечо.
– Амабель, оставь меня пожалуйста – мельком поворачивается ко мне – я хочу побыть одна, хотя бы в последние минуты.
– Я люблю тебя, – тихо произношу и встаю. Не знаю, почему но, она снова меня гонит.
– Прощай, – тихо произносит, все еще слышу, как она плачет.
Смотрю на нее и все еще не понимаю, какого ей сейчас. Она не хочет жить из-за какого-то демона! Хотя для меня он какой-то, для нее весь смысл ее жизни, который бабка перечеркнула. Что мне теперь делать? Как мне спасти человека, который сам решил для себя, что смерть это выход из ситуации. Если он демон, то она с помощью казни хочет отправиться в гиену. Вот безумие! Она не смерти жаждет, она собирается к нему туда. Блин, как же я сразу не догадалась.