Игрушки для императоров. Иллюзия выбора

Кусков Сергей Анатольевич

Дальше – дело техники. Вечером мы «взяли» Бенито, утром шуганули Музафарова. Чиркаш понял, что на него смотрят из объектива прицела винтовки, но все равно встретил тебя, вот ведь ублюдок! А потом… Все пошло не по плану.

Она замолчала. Я же сидел и думал. А ни хрена я не думал! Единственное, что я ощущал в этот момент, – усталость. От обмана, лжи и предательства.

– Ты должен был попасть в его руки, – продолжила Катарина. – А мы тебя – обменять на Бенито. Только и всего. Он бы не сделал тебе ничего плохого, у нас в руках был его сын.

Я поймал себя на мысли, что она оправдывается, и мне это нравилось.

– Изначально Кампос не знал,

что его сын заказал тебя, потому пришлось совершить операцию ювелирно, ради твоей безопасности. Конечно, он узнал, такое спрятать трудно, но за это время его люди раскопали, с кем Бенито недавно встречался и зачем. Благодаря этому же Чиркаш дожил до встречи с тобой. К сожалению. Мы сделали все возможное, чтобы дать Музафарову понять, кто мы такие! – продолжила она очень эмоционально. – Наши девочки два квартала гнали этого ублюдка с оружием в руках! И все для того, чтобы самый-самый тупой недоносок на месте Кампоса мог понять, что это за акция и для чего. И что не стоит дергаться, совершать необдуманных поступков. Через пару часов после вашей встречи, когда люди дона взяли и допросили Музафарова, он знал об операции всё, все подтексты и намеки. И никуда не мог деться, кроме как последовать диктуемым условиям.

– А если бы он убил меня?

– В момент, когда его сын у нас? – Она скептически ухмыльнулась. – Он бы пылинки с тебя сдувал. По той же причине он не мог начать против корпуса никаких «боевых действий», например грохнув меня или взяв в заложники. Королева бы ему такое не простила, он прекрасно это понимал. Его сын виноват, сам накосячил, и по законам криминального мира мы в своем праве. Риск был, Хуан, – скривилась она, все-таки признавая это, – но, поверь, риск минимальный.

Я верил. В теории выглядело красиво. Жаль, что жизнь – не теория.

– Но произошел сбой. – Я хмыкнул. – Я оказал сопротивление, вырубил элитного бойца дона хефе и попал в застенки гвардии. В этот момент прогадали и вы и он.

Она кивнула:

– Да. Мы прогадали тем, что некому стало тебя менять. Мы должны были получить тебя именно из рук хефе, и никак иначе. Он же проиграл тем, что единственная ниточка, за которую он мог дернуть, уплыла у него из-под носа. Да, в управлении твое дело попало «нужному» следователю, у Кампоса там много своих людей, но застенки гвардии не его территория, сколько бы денег он ни отваливал работничкам правопорядка.

– Тогда вы дали возможность гвардии сделать работу дона и подкорректировать мне фенотип, – горько усмехнулся я, высвобождая иронию. – Подождав заодно, пока гвардия меня не отпустит и я все же не попаду по адресу.

Она отрицательно покачала головой:

– Неправда, Хуан. Мы просто пытались понять, что делать дальше. К тому же получаемые с твоих жучков данные говорили, что ничего фатального с тобой не делают, иначе примчались бы через минуту. Но пока тебя не было смысла выдергивать. Виктор же Кампос оказался хитрой сволочью. Очень опытной! – Она скривилась, видимо про себя приложив его «теплым» словцом. – Поняв нашу игру, наши замыслы, он решил пощекотать нам нервы. В отместку, что используем его. Он ведь так же, как и мы насчет тебя, был уверен, что мы не сделаем плохо его сыну. Потому затянул твое официальное дело, поставив нас в тупик. Да, Бенито оказался у нас на руках, но нам не на кого было его менять! И как-то повлиять на ситуацию, пока ты в застенках, мы тоже не могли! Вот ведь умная скотина!

Я про себя выругался. В то самое время, когда Сантьяго измывался надо мной, у них тут шли дипломатические войны! Кто

кого сделает больше, ничего не делая!

– Почему же все-таки решили забрать? – не понял я. – Они ведь собирались отпускать меня. С автоматической передачей дону хефе.

Катарина скривилась и вновь покачала головой.

– Мы не знали. Я не могу слушать твою волну постоянно. Я уже получила все необходимые инструкции и полномочия, подъезжала к зданию управления. Возможно, Мишель знала: кто-то из наших людей прослушивал волну постоянно, но, видимо, не успела сообщить. А дальше все закрутилось, стало поздно.

– Так что и тут сбой, Хуан! – с раздражением воскликнула Катарина. – Хефе пошел на попятную, решив, что жизнь сына важнее наших нервов, я же в тот момент шла по коридору в допросную и сжимала в руке кинжал для Феликса Сантьяго. Дальше ты знаешь.

– Погоня.

– Да. – Она деловито усмехнулась.

– Непростая, с рекламой! – поддел я.

– Я же говорю, так было задумано. Мы разрабатывали операцию всю ночь и решили, поскольку придется пострелять, лучше уж убить этим сразу несколько зайцев.

– Несколько? – не понял я. – Есть кто-то еще?

– Да. Несколько. Во-первых, ты, как основной объект. Чтобы впечатлить одного юношу. Юноши ведь такие впечатлительные! – Ее губы расплылись в ухмылке. Я про себя выругался. – Во-вторых, Кампос. Мы намекнули ему, что можем сделать с ним что угодно, если захотим. Для нас нет преград. И намек он понял, к счастью.

А в-третьих, и ты забываешь об этом, сам город как объект приложения. Реклама для всего города. В корпусе уже давно идет борьба между «старыми» и «новыми», офицерами диаметрально противоположных взглядов. «Старые» мечтают вернуть прежние добрые времена, когда корпус обладал реальной властью. «Новые» считают, что возврат невозможен, он только погубит корпус, как таковой. Мишель долго сдерживала «старых», но теперь выступила вместе с ними. И мне кажется, это только начало, Хуан.

– Но королева…

– Ничего не сможет сделать, – покачала она головой. – Клятва обоюдна.

Помолчали.

– Красивая погоня и взрывы машин, как апофеоз, на самом деле значат не много, – закончила она виток объяснений. – Ежедневно в Альфе взрываются десятки машин. Ну, не десятки, но бывает. Разборки между эскадронами, например, или еще какая-нибудь криминальная ерунда. Это было начало, демонстрация намерений. И люди, непрерывно следящие за корпусом телохранителей, а таких на планете много, поверь, сделали нужные выводы. Хотя это лирика, которая не должна тебя касаться. – Она вздохнула. – Во всяком случае, в настоящее время. Что будет потом, будет потом. Дальнейшее ты знаешь. Тебя передали Кампосу, замаскировав передачу под «случайность». Тут снова сбой, и самый существенный. Кампос-то понял намеки, после взрывов машин мы не ждали накладок с его стороны. Но вот как вычислил ты?

Она повернула голову и впервые улыбнулась. Заинтересованно. Искренне.

Я вымученно вздохнул и покачал головой.

– По глазам. Все было правильно, кроме твоего взгляда. Не такой должен быть у загнанного в угол человека.

– Прокол, да, – согласилась она. – Не рассчитала. Планировалось, что ты узнаешь все лишь сейчас. – Вновь тяжелый вздох. – Слава богу, финальный обмен прошел без сучка! И на том спасибо.

Здесь я не мог с ней не согласиться.

– Скажи, зачем вам это все было надо? Что во мне такого, почему вы так в меня вцепились? – задал я давно мучивший вопрос. Теперь все встало на свои места, но Самый Главный Вопрос остался.