Игры беспокойных сердец

Лазарева Ярослава

Лера встала, намереваясь сфотографировать выступающих. Петя заметил и начал «работать на камеру». Он, видимо, уже знал все свои удачные ракурсы и позировал Лере со знанием дела.

– Ты такая заводная, – речитативом произносил он и улыбался будто бы только Лере, – и меня легко заводишь, ты такая озорная, что с ума ребят всех сводишь, твои волосы, как ветер, а глаза, как синь морская, ты ведь лучше всех на свете, ты такая заводная…

Когда песня закончилась, Варя и Петя раскланялись. Ребята дружно хлопали и выражали возгласами одобрение.

Лера убрала фотоаппарат в сумочку и огляделась. Захар куда-то вышел. Она

пожала плечами и отправилась на балкон. Он оказался очень большим. Здесь все было устроено для отдыха: цветущие растения вдоль стены, под ними удобные скамейки, стоящие углом и заложенные мягкими подушечками, овальный столик, плиточный пол застелен ковриками. Вид открывался чудесный – на сосновый, казавшийся бескрайним лес. Лера порадовалась, что на балконе никого нет, и облокотилась на перилла. Она уже начала уставать от шума, общение с незнакомыми ребятами напрягало, потому что Лера не так легко сходилась с людьми, как, к примеру, Яна, и по этой причине не особо любила тусоваться в таких многолюдных компаниях. К тому же здесь все старше нее года на два, а в таком возрасте разница необычайно чувствуется и кажется довольно большой. Марк был ее ровесником, но он всегда казался ей старше своих шестнадцати.

– Скучаешь? – услышала она его голос и вздрогнула. – А я тебе вот принес.

Он встал рядом и протянул ей бокал с коктейлем.

– Спасибо, – напряженно ответила Лера. – Но у меня сейчас к алкоголю весьма странное отношение.

– После поездки к целительнице? – мягко спросил он.

– Да… вся эта история… Ты же видел маму Кая.

– Если честно, я не особо верил в успех подобного лечения, – признался Марк.

– Но ведь ты одолжил деньги! – заметила она.

– Я не могу отказать друзьям! – ответил Марк. – Но когда мы забирали тетю Ингу, я поразился, как она изменилась, буквально за сутки. Ты бы видела! Трезва, в здравом уме, правда, очень тихая и бледная. Только боюсь, это временный эффект.

– Надеюсь, Каю ты этого не сказал, – пробормотала Лера.

– Я всегда осторожен в высказываниях, – улыбнулся он. – Я же могу ошибаться. Как тебе выступление ребят? – перевел он разговор на другую тему. – Стихи пишет Воронка… то бишь Варя.

Лере не понравились «стихи», но зато ее очень привлек Петя. Правда, она считала, что рэп и он как-то не вяжутся.

Не отрекаются любя.Ведь жизнь кончается не завтра.Я перестану ждать тебя,а ты придешь совсем внезапно.А ты придешь, когда темно,когда в стекло ударит вьюга,когда припомнишь, как давноне согревали мы друг друга.И так захочешь теплоты,не полюбившейся когда-то… [3] —

3

Тушнова Вероника «Не отрекаются любя…».

продекламировала Лера и вдруг замолчала, потому что невыносимое смущение не давало ей говорить.

Она сама не понимала своего порыва.

– Это чье? – серьезно поинтересовался Марк и заглянул ей в

глаза. – Очень проникновенно!

– Это написала Вероника Тушнова, – тихо ответила она.

– Так это же песня советских времен, – заметил Марк.

– Да, ее стихи пели.

– Конечно, несравнимо с Варькиным… Как там? «…ты ведь лучше всех на свете, ты такая заводная…» – сказал он и засмеялся. – У тебя хороший вкус, – одобрил он, и Лера покраснела.

– Это поэтесса прошлого века, – зачем-то сообщила она.

– Моя подруга тоже увлеклась поэтессой прошлого века, – в тон ей произнес Марк. – Юлия Друнина. Слышала?

У Леры чуть с языка не сорвалось, что она читала в блоге про Друнину, но вовремя прикусила язык. Получалось, что она будто бы подглядывает за жизнью Саши.

– Да, я знаю эту поэтессу, – после паузы ответила она. – У нее хорошие стихи. Странно…

– Что? – спросил Марк, видя, что она замолчала и нахмурилась.

– И Друнина и Тушнова обе примерно в одном возрасте покончили жизнь самоубийством, – сообщила она.

– Вот уж чего не понимаю, – возмутился Марк.

– Что мы можем знать? – тихо проговорила Лера. – Как мы можем их понять?

Они замолчали. Пауза получилась неловкой, и Лере захотелось уйти с балкона.

– Ах, вот вы где! – раздался показавшийся ей ядовитым голос Захара. – Уединились!

Лера повернулась. Он уже подошел к ним, его глаза перебегали с лица Марка на ее лицо. И Лере очень не понравилось их выражение.

– Мне уже пора домой, – вдруг сказала она.

– Рано еще, – тихо заметил Марк. – Куда ты торопишься?

– Завтра на первом уроке контрольная по математике, – ответила она. – А я и так все выходные прогуляла. Надо хоть что-то освежить в памяти.

– Так это ж математика! – сказал Марк. – Решишь задачки, и всех делов!

– Нет, нет, мне пора! Захар, если хочешь, оставайся. Я на автобусе доберусь!

– Я могу тебя отвезти! – вдруг быстро предложил Марк.

Захар вздрогнул и побледнел.

– Это неудобно, – кусая губы, сказал он. – Я привез Леру, со мной она и уедет! А ты оставайся со своей Сашей! – грубовато добавил он и вздернул подбородок.

– А вот и не подеретесь! – шутливо заметила Лера, пытаясь разрядить обстановку.

– Так с кем ты поедешь? – настойчиво спросил Марк, пристально глядя на нее.

– С ним, конечно! – ответила она и кивнула на Захара.

На его губах появилась торжествующая улыбка.

– Пока! – небрежно бросил он, взял Леру под локоть и повел с балкона.

Они зашли на кухню, где находилась Саша, и вежливо попрощались. Она их удерживать не стала. Но уже возле лифта их догнали Варя и Петя и попросили подбросить хотя бы до центра. Захар нехотя согласился, а Лера обрадовалась. Она видела, что он раздражен, а выяснять отношения ей сейчас совсем не хотелось.

До центральной площади они ехали в молчании. Только Варя и Петя, сидящие на заднем сиденье, тихо перебрасывались замечаниями. Когда Захар остановился, они поблагодарили и выбрались из машины. Петя вдруг остановился и наклонился к открытому окошку Леры. Та с недоумением на него посмотрела.

– Рад был познакомиться, Лера! – обворожительно улыбаясь, сказал он. – И еще больше буду рад, если ты завтра все-таки сможешь прийти в клуб. Не забудь, концерт начинается в семь. Но мы будем вторыми, так что выйдем на сцену около восьми. Тебе понравились наши песни?