Игры для взрослых
Шрифт:
— После эякуляции в течение одного-двух дней.
— А как давно умерла жертва?
— Не более суток назад. Я вас позвал, чтобы вы могли убедиться в стереотипе действий убийц. А то, что она их очередная жертва, у меня не вызывает сомнения. В первую очередь, это проявляется в способе лишения жизни жертв. А сейчас я отправлю анализ на экспертизу, и мы узнаем, кто убийцы. Во всяком случае их ДНК.
— Если те же, кто убил тех двух девушек, то, к сожалению, пока узнать нам этого не удастся.
— Если вы зайдете в фотолабораторию, то получите фотографию жертвы номер
Турецкий зашел к Щеткину, когда тот с отрешенным видом грыз ручку, устремив взгляд в пространство.
— Я от патологоанатома, — с порога объявил Турецкий.
Щеткин словно очнулся и сфокусировал свой взгляд на сыщике.
— Только что видел труп третьей жертвы. Петя, требуется помощь.
— Я обещал — я помогу.
— Понимаю, что мой уровень и опыт позволяет поручить мне расследование этих дел. Но… Я частный сыщик. Привлекайте, давайте ксиву МУРа, без нее не могу.
— Что требуется от меня?
— Я сказал: Ксиву. И не только мне, ребятам тоже. То есть полномочия, чтобы мы могли беспрепятственно знакомиться с заявлениями населения. Нас интересуют отделения милиции, которые курируют некоторые районы Москвы.
— Вы получите такие такие полномочия, — пообещал Щеткин. — Дело уже на высоком контроле. Кстати, в джинсах жертвы номер три обнаружен клочок бумаги с адресом некоего Петра Суглобова. Телефона нет, придется ехать по адресу. Извини, у меня не хватает людей. Еще не все вернулись из отпусков. И с вами вопрос будет решен немедленно.
Турецкий вернулся в агентство, и Голованов объявил общий сбор. Поставленная задача немного разочаровала сыщиков. Рутинную работу с бумагами никто не любил, и все дружно опустили глаза, когда Голованов поинтересовался, есть ли доброволец.
Володя Демидов вызвался разыскать Петра Суглобова, и с фотографией жертвы номер три отправился по указанному адресу.
Филипп Агеев позавидовал другу, который оказался таким прытким, но ему ничего не оставалось, как поехать в отделение милиции, чтобы рыться в журналах, которые регистрировали заявления трудящихся. Вместе с Турецким они сначала поработали с картой, очертили круг отделений, которые их интересовали.
И началась кропотливая работа, сильно осложнявшаяся небрежной писаниной дежурных. У всех, как на подбор, был паршивый почерк, и приходилось напрягать зрение, чтобы разобраться в каракулях. Дежурные смотрели на Агеева подозрительно, и если бы не поручительство, выданное Генпрокуратурой и МУРом, наверняка упражнялись бы в остротах в адрес дотошного сыщика. Кропотливая работа хоть и медленно, но продвигалась. И на третий день в отделении милиции Агеев надыбал на заявление некоей гражданки Поповой. Она сообщила о том, что ночью, 18 августа, видела в окно своего дома, как на углу улиц Власова и Осокина двое неизвестных удерживали в машине девушку. Она вырывалась, мотала головой и явно пыталась выскочить. Агеев выписал адрес и телефон заявительницы и тут же отправился к ней.
Гражданка Попова впустила Агеева, лишь после того как он показал в глазок все то же временное удостоверение. Она подробно рассказала, что в ночь на 18 августа подошла к окну, чтобы закрыть форточку, потому что рядом водосточная труба, а кому надо, запросто проникнет в квартиру. И хорошо еще, если просто грабанет, а если прирежет? Так вот, закрывая форточку, она обратила внимание на то, что на светофоре остановилась белая машина, иномарка, потому что очень красивая. Рядом со светофором стоит столб с яркой лампой, прямо спать не дает это освещение, — тут же пожаловалась она. В машине она заметила возню и поэтому присмотрелась повнимательнее. А зрение у нее дай бог каждому, хотя все ее подруги в этом возрасте без очков, как слепые курицы. Так вот, поскольку второй этаж довольно низкий, она увидела девичью фигурку, которую с двух сторон заблокировали (женщина так и сказала — «заблокировали») двое мужчин. Она видела, что девушка боролась, вырывалась и пыталась дотянутся до дверцы. Но ей заломили руки и один мужчина локтем прижал шею к изголовью кресла. Как только зажегся зеленый свет, машина рванула с места.
— А номер вы не посмотрели? — надеясь на чудо, спросил Агеев.
— Почему же не посмотрела? Я его даже увидела, — гордо ответила гражданка. — Я же вам говорю, у меня стопроцентное зрение.
— Так вы его запомнили? — несказанно обрадовался Агеев. И зря. Потому что Попова как-то сразу увяла и пожаловалась, что хоть зрение у нее что надо, возраст все-таки дает о себе знать. Пока она бежала к столу, искала ручку, потом бумажку, половину цифр забыла, хотя все время повторяла их про себя.
— Но половину я все-таки запомнила! — тут же похвасталась она.
— Ну дайте хоть половину, — вздохнул Агеев.
С этими свидетелями просто беда. Запоминают массу ненужных деталей, а что жизненно необходимо — все мимо них.
Женщина бодренько потрусила к буфету и достала из-под чашки с веселенькими цветочками клочок бумаги. Это оказалось приглашение на распродажу дешевых брюк. Агеев переписал телефон. Память у Поповой была действительно неважнецкая. Агеев сказал бы, что просто никудышная. На бумажке старательно было выведено: Л…СР 99.
— А середину я забыла, — искренне огорчилась Попова.
— Зрение у вас действительно супер! — подбодрил ее Агеев. — Но для памяти пейте таблетки. Потому что вы забыли самое важное.
Женщина виновато взглянула на Агеева.
— Ну хоть капельку я вам помогла?
И вопрос ее прозвучал так просительно, что Агееву стало ее жалко.
— Конечно, помогли. Во всяком случае, мы знаем серию машины и даже то, что у нее московские номера.
— Да? — обрадовалась Попова и даже расцвела от счастья.
— Вот только ни марки машины, ни номера мы не знаем, — грустно заключил Агеев.
Женщина опять загрустила. Но тут же воспряла.
— Зато я видела, куда она поехала! — торжествующе воскликнула бдительная гражданка.
— И куда? — вежливо поинтересовался Агеев.
— Сразу на углу повернула направо.
Агеев выглянул в окно и пробормотал:
— Если она собралась повернуть направо, зачем тогда остановилась на светофоре? Ночью, когда мало кто соблюдает правила? А ведь они похитили девушку.