Игры двойников
Шрифт:
Чип пронзительно зазвенел тревожным сигналом. Да кончатся эти сигналы сегодня или нет? Опять что-то в техническом коридоре!
В коридоре меня ожидало плачевное зрелище. Робот-ремонтник мигал красным огоньком, беспрерывно давая сигнал тревоги, а проход перед ним был перекрыт двумя бесчувственными шерстистыми телами – темным и ярко-зеленым. Шерстинки равномерно шевелились, впитывая кислород и остатки регдондитовой пыли, трубочки корон на макушках обмякли и повисли, изо ртов текла прозрачная слизь. Звезды великие! Отпраздновали Обновление, а теперь оба летают во сне!
Яркая мягкая шерсть приподнялась волной, рожки зашевелились,
– Несчастная случайность… директор Балиани попросил нас помочь здесь…
Бесцеремонно схватившись за мягкую обновленную шерсть, я потряс Дигеана. Рожки приподнялись и глянули на меня вполне осмысленно.
– Уважаемый командир… в светлых водах…я не должен появляться в посольстве… в таком виде… – забормотал дипломат, его шерсть усиленно зашевелилась. – Я чикальтинан топора, а в представительстве всякие длинношерстные… сплетни…доносы…
Сплетни и доносы в посольствах Регдонда процветали так же пышно, как в соответствующих учреждениях у землян, и я хорошо понимал Дигеана.
– А может, позвать кого-нибудь, чтобы вас незаметно перевезли? – спросил я дипломата по-долонански. Ярко-зеленая шерсть взметнулась над расплывшимся на полу телом, два рожка-глаза повернулись ко мне, а оставшиеся четыре – к бесчувственному Сигемону.
– Не надо … В летающий сундук, спать… Никто не должен видеть…И слышать то, что я говорю…
Не должен, так не должен, и «летающий сундук», то есть унимобиль, в порядке. Но спать в нем на безвоздушном открытом поле космодрома нельзя.
– В унимобиле нельзя спать на космодроме, это нарушение техники безопасности. Я отвезу вас обоих в гостиницу, – предложил я.
– Не надо! Я поставлю унимобиль под куполом гостиницы, там можно в нем спать! – провещал Сигемон совершенно трезвым голосом и мгновенно отключился снова. Ну нет, сейчас он не может поставить не то что унимобиль на стоянку, а даже самого себя на ласты. Я подергал посланника за шерсть.
– Дигеан, у тебя есть надежные знакомые на Дубле, чтобы с вами побыл, пока вы спите?
Рожки задумчиво закрутились в воздухе.
– Скажи Кевиану от Трех Заливов… заменит меня… он чикальтинан багра…– прошелестел он после недолгого раздумья.
5
Наконец энергостанция встала в ремонтной зоне военного космодрома, а Балиани отправился к генерал-лейтенанту и губернатору Хантеру оформлять филиал. Долонаны мирно спали в унимобиле под присмотром Кевиана от Трех Заливов – огромного темно-зеленого долонана с важными манерами. Судя по крепко сидящей темно-зеленой шерсти, регдондит он употреблял, но не злоупотреблял. Величаво расставив ласты на пластике гостиничного коридора, Кевиан будто готовился к торжественному приему посла, учтиво пригнув шесть рожек-глаз и держа средние ласты на символическом подобии багра, знаке чикальтинанского достоинства. Судя по багру, он был не столь родовит, как обладатель топора Дигеан, зато на данный момент не собирался обновляться и был совершенно трезв. Я без колебаний поручил Кевиану бесчувственного посланника вместе с телохранителем.
Я вышел из-под купола гостиницы в прозрачный тоннель и встал на движущуюся дорожку. Вот я и на Дубле. Для начала надо бы зайти и проверить, как дошла моя докладная.
Штаб гарнизона Дубля размещался в военном катере. Катер был новый, из серии «Воин», но стоял там же, где когда-то был прежний штаб. Хамелеоновая нанопленка на корпусе работала, изображая частью звездное небо, а частью – темно-зеленый пластик космодрома. Перехватчики стояли наготове, двигатели, судя по красноватой подсветке интродов, могли поднять катер в любой момент.
Надпись на экране над входом сообщала, что начальник гарнизона военной базы Вита-Дубль генерал-лейтенант Герберт Хантер в штабе отсутствует. Должно быть, принимает парад, или поздравления, или Балиани. Ничего, автоматика и без него разберется и с моей докладной, и с документами молодого профессора. Я вообще не рассчитывал попасть на прием к высокому начальству.
Я вошел в шлюз, и пока выравнивалось давление, запустил нанопыль локатора – все ли у меня в порядке? Облачко пылинок облетело меня кругом и сменилось четким миражом над левым рукавом экзоскелета. Да, старым знакомым узнать меня будет трудно. Толстый, неуклюжий, вечно испуганный подросток стал коренастым, крепким взрослым человеком. Пухлое круглощекое лицо похудело, стало скуластым и квадратным, только глаза под изогнутыми светлыми бровями остались те же – желтовато-карие, с зеленоватыми крапинками. С короткой пилотской стрижкой и убранным в воротник пленочным шлемом вид у меня был вполне приличный. Я убрал мираж и приложил левое запястье с идентификатором к датчику следующей двери.
Открылась приемная с креслами вдоль стены и большим пультом напротив двери. Над пультом плавал большой черно-золотой мираж – стеклянный купол космопорта, военный космодром, готовые к параду военные машины и люди в экзоскелетах.
На передвижной платформе военного миражного синтезатора, как на трибуне, стоял начальник военной базы Вита-Дубль, генерал-лейтенант и губернатор в одном лице Герберт Хантер. По изображению миража пробежала надпись, сообщавшая избирателям, что генерал-лейтенант в этом году будет баллотироваться в президенты ССП. Хантер, кажется, усердно делал политическую карьеру.
– Сегодня, в день Космонавтики и в преддверии празднования десятилетия нашей славной победы над модификантской Каутильей, мне особенно приятно видеть здесь тех, чьим трудом, смелостью и честью создавалась эта победа. – услышал я голос генерал-лейтенанта. – Сегодня они стоят здесь рядом со мной на трибунах нашего Проспекта, восстановленного после войны, смотрят наш праздничный парад с орбиты, с боевого дежурства на базовом корабле «Дмитрий Донской», славные дела которого мы все знаем и помним со времен войны.
Да, «Дмитрия Донского» я помнил отлично, и даже знал, что теперь Славка служит на нем. Может быть, я сегодня увижу ее? Или не надо? Десять лет назад я был в нее влюблен так, как шестнадцатилетний юнец может быть влюблен в красивую девушку на год старше себя, а она смотрела на меня свысока, хотя и не унижала при всех. Потом она служила на Дубле, я учился в Москве… Нет, надо! Хватит мне робеть и бояться! Я увижу Славку обязательно, только где ее найти?
– Лучшие из наших героев пройдут и пролетят перед нами во время сегодняшнего парада. И пусть сегодня друзья порадуются с нами вместе, наши милые дамы полюбят нас еще больше, а враги пусть злятся – мы все равно их всех размажем в нанопленку! – закончил Хантер. Речь получилась торжественная, но не слишком официальная. Избиратели Дубля будут в восторге от такого обаятельного кандидата в президенты.