Игры ночи
Шрифт:
Однако, казалось, мужчина был не против.
Сирина уткнулась лицом ему в ладонь, пытаясь вернуться в подобие равновесия. Не имея представления о том, чем же, черт побери, была ее прежняя жизнь?
И, не стоит ли ей сказать спасибо этому вампиру, уже за то, что он был с ней. За то, что, казалось бы, сделал неуязвимой для ужаса, тянущегося из прошлой жизни. Ведь так? Ей же, теперь, нечего опасаться?
И, да, пропади все в бездне, он был рядом! Она была безумно счастлива сейчас от этого.
–
– Михаэль не спрашивал. Он утверждал очевидное.
Едва собравшись с силами, чтобы оторвать свое лицо от убежища его кожи, Рина кивнула, против воли, вновь, устремляя глаза к чертежу.
– Где, Сирина?
– Вот теперь, Михаэль требовал ответа.
***
Рина отступила, вырываясь из его рук, хотя, почти не верила, что Михаэль отпустит. Но, мужчина не удерживал, раскрывая свои объятия.
– Сирина?
– Тем не менее, он настаивал на ответе.
Она не хотела отвечать. Просто не могла.
И не собиралась. Не сейчас, по крайней мере.
Девушка молча отошла к окну, смотря в ночь. Интересно, стоит ли ей опасаться рассвета?
– Сирина.
– Михаэль развернул ее к себе лицом, подходя сзади. Его черные глаза впились в ее лицо, словно, там могли обнаружить интересующие Мастера ответы.
– Где ты видела такой символ?
– Мужчина говорил тихо, медленно, четко и ясно выделяя каждое слово. Его лицо было спокойно и расслабленно.
Однако глаза вампира пылали.
Рина лишь однажды видела таким его взгляд - когда Ник увез ее. Михаэль был в ярости.
Она в себе чувствовала, бушующие внутри него чувства.
И, у девушки не было уверенности, что именно, так разозлило его. Но, не собиралась позволять запугивать себя кому бы то ни было.
Даже Михаэлю. Особенно ему.
Она не планировала к списку своих, далеко не однозначных чувств к этому вампиру, добавлять еще и страх.
– Я не хочу говорить об этом.
Рина дернулась, пытаясь освободить плечо, за которое мужчина держал ее.
Но, в этот раз, Михаэль не отпустил, делая еще один шаг, приближаясь и перехватывая ее руку ниже, резко притягивая девушку к себе, заводя ее руки ей за спину. Ограничивая подвижность Сирины.
– А мне и не надо, чтобы ты говорила, милая.
– Обманчивая мягкость бархата его голоса, за которой скрывалась, такая опасная, жёсткость.
Он никогда не показывал ей этот стали. Девушка лишь чувствовала ее. Но сейчас..., дьявол, в этот момент, она увидела ее твердость и блеск.
Сирина закусила губу, не желая, все же, полностью открывать душу. Она, ведь, не так уж и хорошо знала того, кого столь безумно любила, с акцентом именно на слове безумно, не так ли?
А, вот это вот воспоминание,
Сирина отвернулась.
Михаэль лишь хмыкнул, набирая полную пригоршню ее длинных черных локонов, наматывая их себе на кисть. Понуждая Рину запрокинуть голову, глядя ей прямо в глаза.
– Сирина...
– Мастер чуть наклонился, так, что их лица почти соприкасались. Потерся своей щекой о ее скулу, даже сейчас, рождая тягучую дрожь в ее теле.
– У тебя не получится что-то утаить, малыш. Мы - одно целое.
Девушка прерывисто вздохнула, растерянная такой разнообразной гаммой чувств. Она и хотела такой близости, и боялась того, что было сокрыто в нем, прорываясь всплеском той ярости, которую вампир едва сдерживал.
– Почему ты так зол на меня?
– Тихо прошептала Сирина, почти упираясь губами в его кожу.
Михаэль усмехнулся, чуть кривя свои губы.
– Я сержусь не на тебя, малыш.
– Его голос был таким же тихим.
– Я просто должен знать, что именно угрожает нам. Ты же - противишься. Зря. Совершенно неуместно.
– Его пальцы чуть сжались, еще немного натягивая волосы.
– Мне - знакомо это начертание. И вид его на полу того места, которое, пусть и недолго, но было твоим домом, не внушает радости. Где, Сирина? Когда?
– Мастер прижался к ее лбу губами, шепча эти вопросы.
Перед глазами Рины встали мертвые, искореженные лица родных. Комната, залитая их кровью, исписанная странными символами. И вот эта вот руна, вырезанная над сердцами родителей.
Она открыла рот, чтобы рассказать Михаэлю, но любимый прервал ее, легко кивая.
– Когда это было, Сирина? Тогда, в Лондоне?
– Да.
– Тихо шепнула она, уже радуясь тому, что его руки так сильно сжимали ее тело, тем самым, удерживая его. Даже теперь - это все еще было сложно, вспоминать.
– Дьявол!
– Михаэль так сжал челюсти, что мышцы явно проступили на его скулах.
– Черт!!
Его рука освободила ее волосы, с силой впечатываясь в стену, круша штукатурку.
Но, вторая, продолжающая удерживать девушку, все так же бережно, обнимала Рину.
Окно распахнулось, отвечая ударом стихии, встревоженной его гневом. Однако, мужчина все так же нежно прижимался губами к ее лбу, пусть воздух и, с тихим шипением, прорывался сквозь них.
Такой диссонанс заставил Сирину задрожать. Она, совершенно ничего не понимала. Однозначно. Но, что бы там Михаэль не говорил - он был зол.
– Что не так?
– Ей не хотелось, чтобы голос дрожал. Хотя, так или иначе, не похоже, чтобы девушка могла скрыть от него свои эмоции или воспоминания, не правда ли? Так, какой смысл?