Игры патриотов
Шрифт:
— Если этим заниматься каждый день, можно рехнуться.
— Кое-кто и рехнулся, — огласился Кэнтор.
— Мне надо бы кое-что проверить, — сказал Джек и принялся объяснять свои подозрения насчёт лагеря номер восемнадцать.
— Неплохо. Кстати, двадцатый лагерь, похоже, принадлежит «Action-Directe» — знаете, французская группа, недавно появившаяся на свет Божий? Так, во всяком случае, полагает французская разведка.
— Вот оно что! Тогда, возможно, что-то проясняется с этой девицей на снимке, — Джек отыскал нужную фотографию.
— Иван, слава Богу, не знает,
— Как? Ведь лица её не разобрать.
— Но можно определить длину волос, пусть и приблизительно, а также размер её грудей.
— Что?
— Ребята из отдела анализа фотоснимков, они… в общем, у них техника будь здоров. Они разработали математические схемы для опознания личности по комбинации таких параметров, как цвет и длина волос, размер бюста и так далее. В «Action-Directe» полно женщин. Наши французские коллеги, возможно, заинтересуются этим фактом. — «Если захотят иметь с нами дело», — подумал он, но не сказал этого вслух.
— А что насчёт восемнадцатого лагеря?
— Понятия не имею. В действительности, мы никогда по настоящему не занимались им. А раз там эта машина, то, наверное, он тоже принадлежит ВГИРА.
— Не забывайте, что АОО имеет своих людей во ВГИРА.
— Вы ещё не расстались с этой идеей, а? О'кей, это, конечно, не стоит упускать из виду, — согласился Кэнтор. — А что это за закономерность, которую вы нащупали?
— Это пока всего лишь проблеск, не более того, — признался Джек.
— Давайте глянем на график.
Джек разложил его на столе. «Примерно каждые три месяца число занимаемых помещений возрастает».
Кэнтор какое-то время, рассматривал, нахмурившись, график, потом принялся пролистывать фотографии, пока не остановился на той, сделанной в дневное время, где были видны три людские фигуры, стоявшие возле стрельбища.
— Возможно, в этом что-то есть, — сказал он.
— Что именно? — спросил Райан — этот снимок ничего ему не говорил.
— В чём особенность АОО?"
— Профессионализм, — ответил Райан.
— Помните, в последней своей разработке вы отмечали, что в военном смысле они организованы куда лучше прочих групп? У них каждый, насколько нам известно, мастерски владеет оружием.
— Ну и что?
— Думайте! — насмешливо порекомендовал Кэнтор, но увидев, что Джек все же не может сообразить, что к чему, задал наводящий вопрос:
— Что вы скажете о регулярных тренировках?
Стрельбы, например?
— А ведь верно! Я об этом как-то и не подумал. Как это никому в голову не пришло?..
— Знаете, сколько таких вот снимков поступает сюда? То есть я и сам точно не знаю, сколько, но могу вас заверить, что очень много. И для изучения каждого нужно минимум пять минут. Мы же прежде всего занимаемся Россией — ракеты, военные заводы, передислокация войск, танковые соединения и так далее. Именно на это и брошены наши основные аналитические таланты. И они просто не могут справиться со всем материалом, поступающим со спутников. Так что такими вот снимками занимаются не аналитики, а техники, — Кэнтор
— Он нарушил правила конспирации, — вместо приветствия сказал О'Доннелл.
Он выговорил это тихим голосом, так что в шуме, царившем в пивной, никто не мог услышать его.
— Может, у него были на то основания, — ответил Кули. — Какие-нибудь инструкции?
— Когда вы возвращаетесь?
— Завтра утром.
О'Доннелл кивнул, допил пиво и вышел на улицу. Через двадцать минут он был у себя дома, а ещё через десять минут в его кабинете уже сидели начальник оперативного отдела АОО Син Миллер и начальник разведслужбы Майкл Маккини.
— Син, каково ваше мнение об организации Алекса?
— Они вроде нас — их мало, но они профессионалы. Алекс насчёт техники операций очень на уровне, хотя и заносчив. Настоящей выучки у него, правда, нет, но он умён, и даже очень. И жаждет действий.
— Ну что же, возможно, этим летом у него будет шанс отличиться.
О'Доннелл помолчал, затем вытащил из кармана письмо, только что доставленное Кули.
— Похоже, Его королевское высочество осчастливит посещением Америку. Этим летом. Выставка королевских сокровищ пользовалась таким успехом, что они намерены устроить ещё одну. Чуть ли не девяносто процентов работ Леонардо да Винчи принадлежит королевскому дому, и они отправят все это в Америку, чтобы собрать средства для всяких там благотворительных целей. Выставка начнёт работать первого августа, и откроет её лично принц Уэльский. Объявят об этом только в июле, но у нас уже есть маршрут его поездки и даже сведения о том, какие меры охраны будут предприняты. Пока ещё неизвестно, поедет ли вместе с ним его очаровательная супруга, но мы будем исходить из предположения, что поедет.
— А ребёнок?
— Скорее всего, что нет, но и это не исключено, — сказал О'Доннелл и передал письмо Майклу Маккини, который тут же погрузился в его изучение.
— Охрана будет очень серьёзной, — сказал он наконец. Как и всем разведчикам, противник представлялся ему крайне мощным. — У американцев уже были кое-какие инциденты, и они извлекли из них урок. Но если они примут именно эти меры…
— Именно эти, — сказал О'Доннелл. — Я хочу, чтобы вы вдвоём поработали над этим. Времени у нас достаточно и надо использовать его с толком.
Он взял письмо из рук Маккини и, прежде чем передать его Миллеру, ещё раз перечитал. После их ухода он написал письмо с инструкциями своему агенту в Лондоне.
Кули, едва войдя в здание аэропорта, увидел связника. Он направился в кафе, чтобы за чашкой кофе скоротать время до отлёта. Но вот объявили посадку на его самолёт, он расплатился и направился к выходу. Связник в это время как раз входил в кафе — они едва разминулись в дверях. Письмо незаметно перекочевало из рук одного в карман другого — в точном соответствии с наукой, каковую преподают в каждой шпионской школе.