Игры патриотов
Шрифт:
— Где она?
— Сисси? Пошла за покупками.
— Побриться бы надо.
— Мне тоже. Она принесёт всё необходимое. Но сначала я запихаю в тебя некоторое количество продуктов, — сказал Робби.
— Я обязан тебе, Робби, — сказал Джек, вставая с кровати.
— Оставь ты, Джек. Именно для этого Господь и даёт нам жизнь, как мой родитель говорит. А теперь — ешь! — скомандовал Робби.
Едва Джек сообразил, что уже сутки не ел, у него подвело кишки. Он мигом умял пару яиц, бекон, несколько ломтиков картофеля и четыре куска хлеба,
— Жаль, что они не дают тут овсянку, — заметил Робби. В дверь постучали, и тут же в комнату влетела Сисси — в одной руке у неё была сумка с покупками, в другой — портфель Джека.
— Ты бы побрился, Джек, — сказала она. — А то Кэти выглядит лучше тебя.
— Ничего удивительного, — весело ответил Джек, и тут же удивился этой своей весёлости.
После душа Джек соскрёб бритвой щетину, почистил зубы и вышел из ванной новым человеком.
— Спасибо, ребята, — сказал он.
— Сегодня я отвезу тебя домой, — сказал Робби. — У меня завтра лекция, а у тебя — нет. Я тебе устроил это с начальством.
— О'кей.
Сисси отправилась домой, а Джек с Робби пошли в больницу к Кэти.
— Уж не герой ли наш явился собственной персоной? — произнёс Джо Мюллер, отец Кэти.
Он был небольшого роста, смуглый. Кэти цветом волос и сложением пошла в покойную мать. Вице-президент компании «Мерилл Линч», выпускник одного из самых элитарных университетов Новой Англии, он, как и Райан, начинал маклером, и тоже — пусть и недолго — служил в армии, хотя в отличие от Джека давно уже позабыл об этом. Когда-то у него были грандиозные планы насчёт Джека, и он до сих пор не мог простить ему ухода из бизнеса. Мюллер был человеком страстным, а кроме того, отлично понимал своё влияние в финансовом сообществе. За три последних года они с Джеком не обменялись ни одним добрым словом. И непохоже было, чтобы ситуация эта изменилась к лучшему.
— Папа, — сказала Кэти, — давай без этого.
— Приветствую вас, Джо, — сказал Райан и протянул руку. Но Джо как бы не заметил этого.
Робби сказал, что ему надо сходить куда-то по делу, и удалился.
— Ты выглядишь лучше, детка, — сказал Джек, поцеловав жену.
— Ну, и что ты теперь скажешь? — требовательно спросил Мюллер.
— Вчера арестовали человека, который намеревался убить меня. Он в ФБР, — спокойно сказал Джек и удивился своему спокойствию. По сравнению с жизнью Кэти и Салли, все прочее казалось ерундой.
— Это ведь твоя вина, ты знаешь, — выговорил наконец Мюллер слова, которые репетировал не один час.
— Знаю, — согласился Джек.
— Папа… — попыталась вмешаться Кэти.
— А ты не лезь, — грубо прикрикнул Мюллер.
— Можете говорить мне что угодно, но её не обижайте, — предупредил Джек.
— Ого, он, видите ли, защищает её! А где ты был вчера?
— В своём офисе, как и вы в своём.
— Нужно тебе было совать свой нос в чужие дела, а? Тебе
Джек говорил себе то же самое уже не раз. Но одно дело терзаться самому, другое — выслушивать упрёки от тестя.
— Слушайте, мистер Мюллер, — сказал он, — если вам известна компания, производящая машину времени, тогда — дело другое. Если же нет, то нам не дано переиграть прошлое, не так ли? Все, что мы можем сделать, это помочь властям поймать этих типов.
— Почему же ты, чёрт бы тебя взял, не подумал об этом раньше?
— Папа, хватит! — вновь вмешалась Кэти.
— Заткнись! Тебя это не касается!
— Если вы ещё раз заорёте на неё, — рассвирепел Джек, — берегитесь.
— Успокойся, Джек, — сказала Кэти, не понимая, что лишь подливает масла в огонь. И всё же Джек через какое-то мгновение взял себя в руки, но Мюллер продолжал кипятиться.
— Ты ведь теперь у нас большой человек, не так ли?
«Давай, давай, Джо…» — сказал себе Райан. Он взглянул на Кэти и, набравшись духу, произнёс:
— Если вы пришли сюда, чтобы наорать на меня, то я ничего против этого не имею, но давайте займёмся этим как-нибудь с глазу на глаз. А сейчас… Тут ваша дочь, и, возможно, вы ей нужны. Я буду в коридоре, — сказал он Кэти и вышел из палаты.
У дверей все ещё стояли двое полицейских, лица их были предельно серьёзными. Джек вспомнил, что при нападении погиб их коллега и Кэти единственный человек, который в какой-то мере может рассматриваться как свидетель этого убийства. В вестибюле сидел Робби и, увидев Джека, махнул ему рукой, подзывая.
— Садись, — сказал он.
— Вот уж кто умеет выпроваживать меня!.. — сказал Джек.
— То, что он — мудак, я знаю, но всё же не забывай, что он едва не потерял дочь. Терпение, Джек…
— Ты что — философ? — улыбнулся Джек.
— Я — лётчик, но зато мой отец был проповедником. Ты и представить себе не можешь, чего я только не наслушался, когда к нему кто-нибудь приходил поговорить о том о сём. А этот… он не столько зол на тебя, сколько перепуган случившимся.
— Я тоже, — сказал Райан.
— Но у тебя было больше времени, чтобы прийти в себя.
— Это верно, — согласился Джек и, помолчав, добавил:
— Все равно я этого сукина сына терпеть не могу.
— Он дал тебе Кэти, а это кое-что.
— Ты уверен, что правильно выбрал профессию? Тебе бы надо было стать священником.
— Я — голос разума в мире хаоса. Если ты отдаёшься во власть эмоций, многого ты не достигнешь. Вот почему мы требуем профессионализма во всём. Если хочешь добиться хороших результатов, помни, что эмоции этому только мешают. Ты ведь с ним уже поквитался, не так ли?
— В каком-то смысле… Но спокойно я к нему все равно не могу относиться.
В этот момент из палаты Кэти вышел Мюллер и тут же устремился к Джеку.