Игры профессионалов
Шрифт:
«Если все так, как я думаю, значит, он действительно приедет, – размышлял Дронго, – если нет, тогда ко мне прибудут его профессионалы и у меня не останется ни одного шанса».
Ждать было мучительно трудно. Время тянулось медленно, и он, позвонив по телефону, заказал завтрак в номер. Завтрак принесли ровно через пятнадцать минут. В отелях такого класса в случае опоздания заказа более чем на минуту он подавался бесплатно, за счет отеля. Завтраки почти во всех отелях входят в стоимость номера, и он дал официанту лишь чаевые.
Еще через десять минут приехал Бремнер. Когда он решительно
Американский резидент был, как обычно, вежлив и насторожен. Но на этот раз более мрачен, чем обычно.
– Кажется, я не опоздал, – Бремнер снял плащ, аккуратно повесил его на вешалку и прошел в комнату.
– Вы разрешите? – холодно спросил он.
– Садитесь, – показал Дронго на стул, отмечая необычайную вежливость Бремнера. «Так разговаривают с тяжелобольным или приговоренным к смерти», – отметил Дронго.
– Я не совсем понял ваш намек насчет моего поведения, – спокойно начал Бремнер. Он был слишком профессионалом, чтобы начинать беседу с другой темы.
– Давайте договоримся, – Дронго понимал, что от удачной игры зависит и его жизнь, – говорить друг другу правду: один раз попытаемся открыть свои карты.
– Я слушаю, – Бремнер чуть прищурился, – мне начинает казаться, что вас все недооценивают, господин Дронго.
Он заставил себя улыбнуться.
– Не знаю. Но все равно спасибо за комплимент. Вы думаете, я не обратил внимание, как за мной следили в Польше? Неужели, если бы я даже сказал, что не заметил наблюдения, а этого просто не могло быть, вы бы мне поверили?
Бремнер молчал.
– Дальше – больше, – продолжал Дронго, – я ведь еще в первый день нашел в номере все ваши подслушивающие аппараты. Вы сделали вид, что ничего не произошло, когда я спустил их в унитаз.
И снова Бремнер молчал.
– Затем на меня вышел Симхович. Я был бы никчемным дилетантом, если бы не понял, что резидент МОССАДа так просто не выходит на непосредственную связь. И вот тогда вы начали беспокоиться. Я ведь видел, как вы нервничаете. Ваше показное наблюдение за мной вы вели с одной целью – убедить мою разведку, что вы приняли их игру. Они подставили меня, это уже ясно, а вы решили подыграть своему противнику, чтобы не раскрывать сеть ложной агентуры, выданной генералом Поляковым.
Вот здесь уже Бремнер не мог молчать.
– Очень много домыслов, – нервно сказал он.
«Опять врет, – удовлетворенно подумал Дронго, – он готов скорее согласиться с провалом всей агентуры в Индии, чем подвести своего агента в Москве». Если сейчас осторожно провести игру, его могут оставить в живых, чтобы сообщить в свою разведку об этом. Агент в Москве будет вне подозрений, а это их главный выигрыш.
– Это не домыслы, – Дронго старался говорить как можно увереннее, – я же видел, как вы в свою очередь играли, лишь бы не провалить агентуру Полякова. Это вам удалось неплохо, но, согласитесь, для профессионала не заметить вашего цирка непростительно. Неужели вы бы мне поверили в таком случае!
Не дождавшись ответа, Дронго продолжал:
– Но в нашу игру вмешивается МОССАД. По неизвестным мне причинам они убирают моего связного и, как следствие, ломают начавшуюся игру между КГБ и ЦРУ. Вот здесь вы забеспокоились. А когда кретин Галинский убрал моего личного агента, тут все пошло кувырком. Израильтяне решили, что вы ведете двойную игру. Вы решили то же самое про них. Советская разведка вообще махнула на меня рукой. А все было так просто, разгадка была элементарной. У вас работает израильский агент. Он и передает вашу информацию в МОССАД.
– Вы знаете, кто это? – очень вежливо спросил Бремнер.
Он молчал секунды три, не более. Пауза была необходима.
– Натали Брэй, – сумел выдавить он.
Американец молчал. Долго молчал.
– Вы с ней, кажется, друзья? – наконец спросил он. – Она столько о вас рассказывала…
– У профессионалов не бывает друзей, – мрачно заметил Дронго. – Только деловые партнеры. Она была моим партнером, но мне удалось ее вычислить.
«Господи, – вдруг подумал Дронго, – если я сейчас ошибаюсь, то подставляю не только себя, но и Натали».
– Каким образом? – поинтересовался Бремнер. – Почему вы считаете, что это она?
– МОССАД перебрал с этими неудачными покушениями, – ответил Дронго. – Поверить, что лучшая разведка мира не смогла дважды убрать агента, пусть даже профессионала, я не мог. Убийца не должен был уходить от Натали так просто, заметив меня. Снайпер не мог попасть просто в стекло, даже если женщина в этот момент случайно наклонилась. У профессионалов не бывает таких промахов. У МОССАДа тем более. Я видел, как они умеют стрелять. У меня на глазах убили связного. Кроме того, Симхович все время пытался убедить меня в неискренности Натали, словно подставляя ее мне, а через меня вам.
«Только не переигрывать», – твердо помнил он.
– Это все? – спросил Бремнер.
– Заканчиваю. Вчера, как вам известно, я сказал Галинскому все, что думаю о его методах работы. Но это, конечно, не означает, что я решил изменить своей Родине. Вы вчера специально несколько раз подчеркнули, что я уеду отсюда лишь завтра. Ждали моей встречи с Галинским. Вы все понимали с самого начала. Мы оба профессионалы, господин Бремнер. Правда, я вчера устроил скандал у советского резидента, но это ничего не меняет. Вы не верили мне с самого начала, отлично зная, что я играю. И вели собственную игру, чтобы не подставлять проваленную агентуру. Мы потеряли свою агентуру в Индии и Пакистане. Это, видимо, факт. Потеряли двух связных здесь, в Австрии. Это тоже факт. Но вы не смогли подсунуть дезинформацию, убедить советскую разведку в сохранности ее агентурной сети. Поляков выдал вам всех, а я, видимо, должен был проверить эту агентуру. Догадываюсь, что она была под сомнением, иначе меня не послали бы.
«Кажется, я сделал все, что мог», – подумал он.
– Мы проанализируем ваши слова. У вас ко мне все? – в лице Бремнера не дрогнул ни один мускул. В этот момент Дронго почувствовал даже некоторую зависть. Американский резидент был не просто лучше советского. Профессионализм двух резидентов невозможно было даже сопоставить. (Справедливости ради необходимо отметить, что не всегда резиденты КГБ бывают так удручающе глупы.)
– Вы считаете, что я ошибся в своем анализе? – спросил Дронго.