Игры с огнем. Книга 1
Шрифт:
– Даже очень, – я кивнула. – Я не слышала этой песни раньше. Ты ее написала?
– Ну, я, – Люси кокетливо-смущенно опустила глаза.
Я усмехнулась:
– Прямо про нас, охотников!
– Есть такое, – девушка с улыбкой качнула головой.
Мы, мистики, и правда, по сути, одиночки. Условия нашей жизни это предопределяют. Да и профессия обязывает.
– Ну предлагайте! – тем временем весело крикнула Люсиль. – Что еще сыграть?
– Дуняшу! – почти единогласно прогремела толпа.
– Не дождетесь! – гаркнула девица,
Народ загоготал, потом потребовал какую-то другую песню, которая устраивала Люсиль больше.
Я, последовав примеру коллеги, тоже зачерпнула чай кружкой и сделала глоток промочить горло.
Люсиль же, прежде чем начать играть, пригладила ладонью непослушные волосы, выбивающиеся из хвоста и липнущие к плечам и шее. Они уже порядком ее замучили.
Доиграв песню, девушка поставила гитару, придерживая ее ногами, и принялась перевязывать хвост. Собрала и пригладила пятерней волосы, сняла шнурок и заново его перетянула. Когда она завязывала второй узел, шнурок приказал долго жить и порвался на две неравные части. Причем, так, что обе половинки были коротковаты для утягивания хвоста. Люсиль цокнула языком:
– Вот ведь!..
– Ой, слушай… – я торопливо полезла в карман куртки. – У меня есть шикарная палочка для волос! Новая, не бывшая в употреблении. Могу дать, даже насовсем.
– Давай, – кивнула девушка. – Сколько она стоила?
– Без понятия, – с усмешкой развела я руками. – Она мне бесплатно досталась.
Люсиль посмеялась, затем спросила:
– А ты?
– А что я? – я демонстративно тряхнула шевелюрой. – Эта палка длинней моих волос, куда мне ее?
Девушка хохотнула и принялась собирать свои пряди.
А я, хмыкнув, покрутила в пальцах тоненькую зубочистку… И скрутила в маленький пучок верхнюю половину своих волос, без затылка – те все равно слишком коротки. И всадила зубочистку в собранный пучок, закрепляя.
– Вот, мой размерчик, – с хохмой сказала я. – Очень глупо выглядит?
– Нет, даже вполне нормально, – ответила Люсиль, подхватывая гитару. – Ну что ж, продолжим! Песню урожая знаешь?
– Нет! – бодро ответила я. – Но подпевать буду!
Люсиль звонко рассмеялась. Потом прошлась по струнам перебором и запела.
К ее голосу присоединись с десяток голосов местных, и я решила, что, даже если я сфальшивлю, уже никто не заметит, поэтому можно смело подвывать песне по меньшей мере на припеве.
Перед вторым припевом Люсиль замедлила музыку, призывая петь всех, кто хоть немного его знает. К третьему разу запели почти все, а четвертый припев тянули уже хором всем трактиром.
Чтобы больше расшевелить народ, Люсиль сыграла припев еще и в пятый раз, хотя, кажется, в песне он был не предусмотрен. Но это пришлось всем по вкусу.
Допели; народ с радостным смехом похлопал себе и певице. Люсиль сделала пару глотков чая и проговорила:
– Давайте теперь вашу, городскую!
"Вашу городскую" я не знала совершенно, но сделала ставку на то, что подобные песни обычно сочиняются не особо сложными, чтобы можно было подхватить, да и припев, в конце концов, повторяться будет. Песня действительно оказалась довольно легкой, да, вдобавок, помимо припева, в ней повторялась еще большая часть куплета.
Доиграв, Люсиль повернулась ко мне и поинтересовалась:
– А какие песни ты знаешь?
Я припомнила одну песенку, которая нравилась мне в школе. Люсиль попросила ее напеть и быстро подобрала, как это играется. На этот раз солировала я, а менестрель подпевала повторяющиеся строки и припев.
Песня пришлась народу по вкусу. Впрочем, у меня были подозрения, что народу нравится все, что можно погорланить.
После этого мы спели еще, наверное, песен двадцать. Выбирали по очереди: песню я, песню она. Если она не знала, она просила меня напеть и на ходу подбирала аккорды.
Потом у нас закончились песни, которые можно было петь на память.
– Фу-ух, – выдохнула Люсиль, прихлебывая вино. Чай у нас тоже давно закончился. – Ну, я больше не помню…
– А спроси народ, может они еще чего-нибудь предложат.
– Ой, у них в голове, кроме "Дуняши" больше ничего нет! – с усмешкой бросила девушка; потом, чуть помолчав, повернулась ко мне. – Может ты, Зет, знаешь еще какие-нибудь песни? – и посмотрела так, умоляюще…
Я неопределенно качнула головой. Нет, знать-то я знала. Минимум, одну песню. Но вот только исполнять ее явно не стоило.
За окном уже совсем стемнело. Народ в трактире гулял вовсю, и, видимо, не собирался закругляться.
– Пойду я, наверное, – проговорила я.
– Давай. Ты вообще с дороги… Спасибо, что пришла! – ответила Люси. – А я сыграю последнюю, – она усмехнулась, – "Дуняшу", так уж и быть… Не останешься на одну песню? – шутливо осведомилась девица.
– Не, – качнула головой я. Особого желания слушать "Распутницу" и так не было, а уж оставаться ради нее – тем паче. – Не люблю ее.
– Пфф, дак и я не люблю! – со смехом воскликнула Люсиль. – Но что поделать, долг менестреля зовет!..
Я рассмеялась и, поднявшись, прощально махнула рукой:
– Ладно, счастливо!
Люсиль помахала мне в ответ.
– А теперь, – громко объявила она, вскочив на лавку. – Советую заткнуть уши всем, кто считает себя хоть сколь-нибудь культурным человеком, ибо сейчас прозвучит песня, которую не принято исполнять в приличном обществе! "Ра-а-аспутница Дуняша"!
Народ радостно зашумел.
Я вышла из душного трактира на свежий ночной воздух, вдыхая его аромат и прохладу. Из окон слышались гитарные переборы, а порой ухо ловило и шуточные пошловатые строки: