Игры с огнем. За гранью

Ясная Яна

«Проще дать, чем объяснить, почему нет».

Мисс Феррерс быстро переименовали в Мисс Шило-в-заднице.

К тому же задница у нее… да-а… Мужики оценили.

В последнее время утренняя зарядка стала самым популярным мероприятием дня у всех, кто не на боевом дежурстве – ибо ее ежедневно почитала своим присутствием мисс Феррерс в спортивном топе и армейских штанах.

Не знаю, на что рассчитывал майор, обязав ее заниматься физподготовкой, но, как по мне, этим он сам отдал парней ей в руки.

А Феррерс особо и не протестовала.

К

концу первого занятия поклонников у нее прибавилось помимо Тревора.

Дамочка не терялась, среди потных полуголых мужиков не тушевалась, но и внимания особо не обращала. На занятиях жилы особо не рвала и выше головы прыгнуть не пыталась, но и не филонила – выкладывалась честно.

С ней приятно было работать.

Всегда приятно работать с тем, кто честно выкладывается по полной, а не отбывает нудную повинность.

Ты понимаешь, для чего ты здесь, когда у твоего подопечного глаза горят.

Я особо старался ей спуску не давать, а парни…

Нет, грех их винить – фигурка у Феррерс действительно зачет.

А еще эта коза как-то раз зажала меня в угол, и поинтересовалась, какие у меня отношения с Тревором. Узнав. что дружеские, обрадовалась – значит, унять его в моих же интересах, а то мол, посадит она его за домогательства, не моргнув глазом, ибо достал уже.

С Тревором я пытался поговорить уже и без самых умных, но тот уперся, и голос разума слушать не хотел ни в какую – девица ему нравилась чем дальше, тем больше, и Эрик уже из шкуры выпрыгнуть готов, лишь бы обратить на себя благосклонное внимание.

…о допуске к телу речи уже ни шло.

Мадам не стеснялась, не комплексовала и тела не стыдилась, ни своего, ни чужого, но всех поклонников прекрасного (себя, то есть) держала в строгости. На почтительном расстоянии.

А по поводу Тревора сошлись на том, что пока он только глазеет и вьется вокруг с комплиментами, она терпит – а вот если перейдет эту черту, или распустит руки, то тут уж она в своем праве.

Я вздохнул.

Пока Феррерс работает в портальной, мое дело – молча и ненавязчиво присутствовать у нее за спиной, либо – подпирать стенку, если работа идет непосредственно с порталом.

– Ну, как она?

Майор перехватил Экеоя на обеде в столовой.

Тот стоял в очереди прямо за мной, и я, составляя на поднос обед, невольно прислушался к их разговору.

– Да… Толковая девка. Хваткая. – по кислому тону Роберта можно было понять, что это не похвала, а обстоятельство, лично ему причиняющее досадные неудобства.

Я ухмыльнулся – не лю-ю-юбит наш гений новенькую.

Он привык, что стажеры ему в рот заглядывают. Гуру, наставник! А с нынешней «ученицей» любая неточность обернется пятном на авторитете. И так уже лаборанты ей в рот смотрят.

Багаж знаний у Феррерс обширный, чутья и профессиональной удачи тоже достаточно. Ей пока не хватает только практического опыта.

Глава 5. Практика и вливание в коллектив

Мэнди

– Подъем,

Феррерс, – скомандовал Маккой, выдернув меня из вязкого, тяжелого какого-то сна.

Я сначала села, принялась тереть лицо ладонями – не сразу сообразила, что проспала, и надо подрываться резче. Потом до меня с трудом дошло, что сейчас ночь, и я никак не могла проспать.

Но раз надо – значит, подъем, да. Я с выработавшейся уже сноровкой одевалась и трясла головой, пытаясь ее прочистить.

В голове гудело, к горлу то и дело подкатывала муть, а восстановить привычную координацию всё не удавалось. Тело ощущалось ватным.

– Живей, Феррерс, живей! – подгонял меня лейтенант, и тут до меня дошло.

Это же не остатки сна, из которых я никак не могу выпутаться, это же Пробой!

Дурнота, скверное самочувствие, частичное нарушение ориентации в пространстве – это же признаки колебания фона, сглаженные стабилизирующим эффектом портального накопителя!

Остаток амуниции я нацепила за доли секунды.

В крови бурлило нетерпение, предвкушение, здоровая опаска и жажда битвы.

Демоническая смесь.

Лифты были заблокированы, и по лестницам я неслась сперва быстрым шагом, а потом бегом.

– Здесь – налево, – поправил меня Маккой у какого-то поворота на минус втором, и мы свернули в неприметное ответвление, потом еще раз, несколько тяжелых бронированных дверей – а потом скудно освещенный ход с подъемом вверх, и по нему я, сгорая от нетерпения, летела уже скачками.

Сила пела в крови, и меня гнала вперед мысль, что наконец-то я сделаю здесь что-то нужное!

Серый коридор служебного хода, освещенный потолочными лампами, забранными в решетки, закончился быстро, тяжелая бронированная дверь открылась автоматически, выпуская меня на поверхность у подножия одной из стрелковых башен.

Я успела окинуть взглядом местность, увидеть, как кипит и взрывается под пулеметным огнем земля – стрелки на башнях отсекли основную часть пришедших с Пробоем существ от группы магов, сражавшихся с песчано-серой тушей. И выбрала место, где я никому не помешаю и не помешают мне.

Все это заняло мгновение, меньше вдоха. Я сгруппировалась и рывком метнулась к выбранной точке.

Собиралась, вернее.

Потому что споткнулась и полетела лицом в траву и прошлогодний опад, а сверху на меня навалился Маккой, ногой вдавив в землю мои бедра и взяв руку на болевой прием.

– Тихо-тихо-тихо, – ласково приговаривал лейтенант, но не заорала я вовсе не поэтому.

От остроты ощущений попросту дыханье сперло.

Маккоевский локоть весомо упирался мне в спину, одна моя рука была завернута под весьма интересным углом и совершенно не болела – если, конечно, я не пыталась ею пошевелить. На второй руке в захват попали только пальцы, но вывернуты они были так, что от малейшего напряжения мышц, конечность простреливало болью.