Игры с призраком. Кон первый.
Шрифт:
Анжина не дождалась сочувствия и открыла глаза, посмотрела на короля совершено сухими глазами, в которых была растерянность, сродная панике:
— Ты лишаешь меня всего… За что? За честность? Что ты хочешь добиться своей жестокостью?
— А ты подумай, — предложил ей мужчина, качнувшись, навис, заглядывая в глаза, как гипнотизер. — Я могу быть очень щедрым, очень. Отдай мне то, что тебе не принадлежит и получи взамен все, что пожелаешь. Я не стану торговаться.
Анжина с минуту рассматривала его, делая вид, что силится понять, о чем речь, и встала:
— Ты не в себе, Рич.
И направилась к выходу.
— Ты забыла подписать договор, — напомнил он ей.
— И не стану подписывать!
Женщина уже взялась за ручку двери, как услышала:
— Тогда с сегодняшнего дня будут урезаны и расходы на твое содержание здесь.
— Ты не посмеешь…
— Уже, куколка.
Анжина с яростью посмотрела на него и покинула кабинет, со всей силой хлопнув дверью.
— Он лишил меня всего:. Средств, детей…У Велены скоро день рождения, а я не могу даже подарок малышке купить…что мне делать, Кирилл? Что? — всхлипывая, вопрошала королева.
Шерби не мог смотреть на ее заплаканное лицо. И помнил о ее альянсе с Крисом и о предательстве…но разве в эти минуты все, что было вчера, имело для него значение? Анжина в беде, ей плохо, и она пришла за помощью к нему — вот что было главным для парня в тот момент.
Глупая, слепая любовь толкала его на безрассудства, смывала доводы разума, отодвигала в глубь памяти обиды. Неважно, все — неважно. Он мужчина и справится, а Анжина женщина, хрупкая, слабая, такая ранимая, нуждающаяся…в нем. В его помощи. И пусть она с Крисом…что ж теперь? Зато за помощью она пошла не к нему, прекрасно осознавая, что Кирилл не откажет и поможет, и…
Да он сделает все, что может, что в его силах и даже больше!
— Не плачьте, пожалуйста. Я решу эту проблему, обязательно.
— Как?!..Как?…
Шерби взъерошил волосы на затылке, соображая:
— У меня есть сбережения. Немного, конечно, но на жизнь и подарки детям хватит. Я… — парень вскочил и ушел в спальню, где хранил флеш счетов в партмоне. Всего 200 000 гало. Но он надеялся скопить еще и…да не все ли равно?! Анжине сейчас нужнее.
Парень взял флеш и без раздумий передал женщине, вложив карточку в теплые ладони, омытые слезами:
— Только не плачьте, пожалуйста, — попросил тихо.
— Не буду, — слабо улыбнулась она ему, И прижалась к груди, обвила руками шею Кирилла. — Спасибо, тебе, спасибо. Милый мой, чтоб я без тебя делала?…
А что еще ему было нужно?
Она по-прежнему считает его другом. И благодарна, и так близка, и…
Женщина встала и вышла из комнаты.
У Кирилла мелькнула мысль, что все-таки он уникальный дурачок…
Не он один — понял парень через неделю.
Он увидел Анжину и Криса с цветущими лицами, выходящими из автоплана. За ними шагали слуги, увешанные пакетами.
Кирилл посмотрел на процессию и ушел к ребятам, чтоб за партией виста и неспешными мужскими разговорами забыть увиденное и не думать о плохом, не чувствовать себя идиотом.
Но мысли, одна чернее другой, не отпускали. Он попросил Айрона просмотреть финансовую карту Кефеса за последнюю неделю. Тот сопротивлялся, но после заверений о сохранении конфиденциальности информации, сдался. Выгнал охрану и открыл нужные сектора.
Вот и все — вздохнул Кирилл, чувствуя себя даже не глупцом, а много хуже — бесперспективным насекомым.
Из информации следовало, что королева потратила лишь за последние четыре дня более 400 000 гало…из карманов графа Феррийского. Около 150 000 ушло из сбережений Пита. И это, не считая тех денег, что дал ей Кирилл.
И ни одно гало не было потрачено на детские подарки. В списке приобретенного были лишь меха, наряды, драгоценности и прочие безделушки. Не меньшая сумма ушла на развлечения в элитных клубах и ресторанах.
Кирилл скачал информацию на флэш, чтоб просмотреть еще раз более тщательно, а возможно и нарушить договор с Айроном и выдать ее Ричарду.
Король с усмешкой смотрел счета друзей и, закрыв ПЭМ, воззрился на Кирилла:
— И что? Ты удивлен?…Возмущен?…Желаешь вернуть свое?
— Я хочу понять, — качнул головой парень.
— А ты еще не понял? — поддался к нему Ричард. Что-то было в глазах короля. Что-то, заставляющее очнуться и поверить, принять абсурдность предположения как истину, свершившийся факт. А еще в них сквозило отчаянье и сдержанная, но уже клокочущая лава ненависти. Король явно был на грани срыва.
— Что же делать? — нахмурился Кирилл, готовый, в отличие от короля, вскочить и прямо пойти к Анжине и вытрясти из нее правду.
— Ждать, — вздохнул Ричард, откинувшись на спинку кресла, — и молчать. Не лезь никуда. Сиди тихо. А за информацию — спасибо.
— Что вы будете с ней делать?
— Законсервирую их счета. И кукле придется довольствоваться лишь обещаниями да…комплиментами. Иди, — попросил мягко.
Крис был возмущен. Он то кричал, то шипел, то требовал. И обвинял в деспотизме и деградации.
Ричард спокойно смотрел на него и молчал. Его не трогали эмоции друга. Впрочем, друга ли?
Не было желания перечить ему, вразумлять, взывать к разуму, к многолетней дружбе, объяснять суть. Какой смысл? Разве он услышит, поймет?
Он весь от мыслей до кончиков своих элегантных ботинок принадлежал лже-Анжине: ее словами говорил, ее молитвами делал, ее принципами жил. Криса Войстера, верного друга и соратника, больше не было. Перед королем, мельтеша и доказывая что-то одному ему ведомое, бегал глупый слепой болван, игрушка в чужих руках, не осознающая отведенную ей роль.