Игры с призраком. Кон третий.
Шрифт:
— Умер — вряд ли, — процедил Пит. — Такие своей смертью не умирают.
— Среди нас есть его люди, я уверен в этом, — заметил Ричард, усаживаясь за стол, рядом с друзьями.
Мужчины задумчиво уставились на него.
— Логично, — признал первым граф. — Но нам с того пока ничего кроме дополнительных хлопот. Паула выманивать надо.
— Или вычислить, — катая в раздумьях карандаш по столу, бросил Пит. И заметив взгляды друзей, нахмурился. — Что смотрите? Идея что его человек во дворце — не моя. Я всего лишь пошел вашей дорогой и предположил: а что если не человек Паула, а он сам? Сами прикиньте: где еще можно так удобно устроиться? —
— Ты же отвергал версию об агенте Паула среди наших людей, — напомнил ему Ричард.
— То когда было? — вскинул грустный взгляд Пит и вздохнул. — Теперь я любую мысль допускаю.
— Хорошо. Уже проще. Твоя идея: кто это может быть? Один человек, два? Сам Паул?… Допустим. Тогда где и кто скрывает его, где и как вообще можно разместиться у нас под носом?
— Это зависит от ставки Паула, — заметил Крис. — Теперь когда… — и смолк не в силах вслух сказать всем известное. Замялся. — От его цели все зависит. А цель ты, Рич.
— Нет, — качнул головой король. — Я итог. Цели теперь те, кто вокруг. Ко мне он подойдет к последнему, когда вокруг вакуум образуется. Значит сегодняшняя его цель: вы и наследники.
— Последнее убираем со счетов…
— Нет. Да, дети прикрыты, но где гарантия что Паул не найдет способ завладеть ими? Проникнуть во дворец Вирджила через тебя, например, или не устроит очередную каверзу через Криса?
— Может он уже успокоился? — поморщившись спросил Пит. Очень ему предположение короля не понравилось.
— Мечтай, — буркнул Крис.
— Мне все равно, успокоился он или нет. Я найду его, — тихо ответил Эштер и уставился перед собой. Пусто было в душе, так пусто, что даже ненависти не находилось. Ничего, ни единой эмоции. Ричард себе сгоревшее дотла дерево напоминал — ни одной живой клетки: душа выгорела, а сердца будто вовсе нет. И ни эмоций, ни чувств, тело и то, словно не его. "Надо жить", — чья это фраза? Кто мог сказать такое мертвому?
Есть необратимые реакции, и как пеплу не стать вновь деревом, так и Ричарду не стать прежним. И если ради мести он мог еще заставить себя жить, ради детей — нет. Они казались ему далекими, почти чужими. Жутко думать так, но факт. А ведь посей хоть зернышко в душе — любви, привязанности да хоть бы ненависти — она, возможно, ожила бы. Но и крупицы не приживается, все кажется пустым, ненужным. Мысли вязнут и бродят вокруг прошедших лет, той женщины, которая погибнув словно забрала с собой и свет и смысл. А дальше — тьма.
Нужно выбираться, — но только о том подумает — тоска наваливает, и тут же все равно становится: утонет ли он в ней или в спиртном, сегодня — завтра.
— Если твоей логикой следовать — враг среди очень близких королю, — заметил Крис, уставившись на Пита.
— Понятно, — пожал тот плечами.
— Наоборот, не понятно. Кто это может быть? Ты?
— Скорее ты. А кто у нас еще любитель технической органики?
— Не зли меня, а?
— Правда глаза колет?…
— Хватит! — оборвал их Эштер. — Без меня спарринг устраивайте. Но сначала делом займитесь: проверьте свое окружение.
— И твое?
— И Косты.
— Тогда и Кирилла.
— Естественно.
— Его в первую очередь прощупать надо, — недобро скривился Крис. — Носится с этой куклой, как с родным ребенком. И что ты ее не удавил, Рич?
Ричард поморщился, отвернулся. Вспоминать, что он натворил тогда, не хотелось: больно, противно. И мерзко от того, что до сих пор он так и не мог понять, что больше его угнетает в произошедшем тогда: что сорвался или что сдержался? Клон он не жалел, но себя скотом чувствовал и поэтому злился на нее и на себя, и видеть куклу не хотел, чтобы лишний раз не напоминала ему о том безумном звере, что вырвался наружу. И тошно было оттого, что начатое не довершил. Уж лучше бы убил, действительно и не мучался ни от вины, ни от досады, что эта гадина жива, а Анжина нет.
Не влез бы Шерби и все было бы нормально. Убил и забыл, а теперь живи и помни. Сожалей и болей каждый раз, когда видишь лицо Анжины, слышишь родной голос.
Король переносицу сжал, гоня прочь воспоминания о разговоре ночью, той дрожи что обуяла его, когда он услышал голос Анжины, тех чувств, что всколыхнулись и… жуткого, до воя, разочарования от понимания — мираж. Не она — клон изгаляется.
— Зря вы на парня ополчились, — бросил Пит. — По честному — зависть это. Прав он, не прав — частности. В другом дело — он смысл видит, за клон цепляется.
— За других не говори. Ты может, и завидуешь, а я лично, презираю. Предатель он и есть предатель.
— Кого же он предал? Нет, раж прошел, столько месяцев кануло — сейчас можно назад оглянуться и реально на факты посмотреть. Мы все тогда в неадеквате были…
— А сейчас?
Пит сник. Встал, отошел к окну. Постоял, по кабинету прошелся.
— Не знаю. Я до сих пор покоя найти не могу. А все же на клон иначе смотрю. Сука, бесспорно, но она свое отыграла и получила, и Кирилл прав вступившись тогда и сейчас ее не откидывая. Зачерствели мы, заледенели — не люди — роботы. Каждый сам по себе. Дворец — кладбище какое-то. Барахтаемся как щенки беспомощные! Зачем живем, куда идем? И все из-за чего?… Получается, что нас уже победили. Анжину убили и… нас нет. Здорово, да? Один бухает, другой лютует, на всех встречных поперечных срывается…
— Это ты на меня наезжаешь?!
— На тебя! Превратил дворец в казарму! Сидишь как паук, сети свои плетешь!
Ричард встал и пошел из кабинета.
— Рич, ты куда? — удивился Крис.
— Куда угодно… Только чтобы вас не слышать!!
Пит вздохнул, глянув на закрывшуюся за королем дверь:
— Видел бы нас и слышал Паул — вот бы порадовался.
Крис не услышал его — о своем думал. Посидел, поверхность двери рассматривая, и плечами пожал, к другу повернувшись:
— Я не понял: зачем мы собирались-то?
Глава 17
Анжина хмуро рассматривала потолок, вернее пялилась в темноту туда, где он должен был быть.
`Ночь? Конечно, сейчас глубокая ночь и потому темно'…
Кого она в этом уверяет?
Женщина зажмурилась, зубы стиснула: только не это, пожалуйста, только не это! Мне нельзя слепнуть! От паники внутри все дрожало и страх заполз в сердце: слепота это конец!
`Тихо! Спокойно. Главное, успокойся. Ты видишь, просто сейчас ночь', - начала упрямо убеждать себя. Закрыла глаза и принялась внушать своему организму, что он крепкий, сильный и может справиться с любой проблемой, победить любую болезнь. Главное ведь верить, главное, не отчаяться. Вот если это случиться — тогда действительно, конец.