Игры с Судьбой
Шрифт:
Фыркнув собственным мыслям, Нэнси отключила коммуникатор и пошла собираться: сегодня у неё были другие дела.
3
Настал день экзамена. Нэнси специально вышла пораньше, чтобы пройтись по ещё пустынным улицам, дабы немного успокоиться перед заключительным испытанием. Нет, она не боялась, но лёгкое волнение всё же испытывала. Её донимали мысли, был ли тот странный телефонный звонок обычной проверкой, экзаменом или одним из его этапов. В любом случае, сегодня решится её судьба, и в Школу лучше явиться с холодной головой.
Город едва начинал просыпаться. Автоматические дворники один за другим возвращались в свои ниши для разгрузки и подзарядки; они трудились всю ночь, вымывая и вычищая
Погружённая в мысли об экзамене, Нэнси не заметила, как вышла на проезжую часть дороги. Из раздумий её вывел резкий автомобильный сигнал. Девушка оглянулась и успела отпрыгнуть в самый последний момент. Белый «Корсид», взвизгнув колёсами, пронёсся мимо и скрылся за поворотом. «Псих», – мелькнуло в голове у Нэнси. Сердце колотилось, колени предательски дрожали. И чего носиться в такую рань! Или это ещё одна проверка? На реакцию? Интересно, других выпускников экзаменаторы так же стараются выбить из колеи? «Хотели напугать? Не дождётесь!» – сделала мысленный посыл Нэнси и, упрямо вздёрнув подбородок, зашагала дальше.
В вестибюле Школы уже собралась приличная толпа. Девушка отыскала глазами своих. Включая её саму, их осталось четверо из всего класса – две девушки и двое парней. Ребята явно нервничали, это было заметно по тому, как они то и дело переминались с ноги на ногу и теребили края одежды, а один из парней всё время оглядывался по сторонам, словно искал кого-то. Благодаря этому он увидел Нэнси и помахал ей рукой. Пока она пробиралась к одноклассникам, думала, звонил ли им тот загадочный голос или же экзаменаторы подготовили для них нечто иное? Не зря же Леон ведёт себя, как параноик с манией преследования. А если посмотреть на Анну, то можно заметить, насколько она бледна от ужаса. И только Алекс оставался внешне невозмутим, если бы не его сжатые до побелевших костяшек кулаки. Всё это заставило Нэнси насторожиться и внимательней приглядеться к остальным выпускникам. Их поведение показалось девушке неестественным: кто-то излучал холодное спокойствие, на иных лицах читалось полное безразличие, а кое-кто выказывал слишком бурный восторг. И общая атмосфера в вестибюле – что-то определённо было не так.
Нэнси едва успела поздороваться, как динамики оповещения ожили и приятный мужской голос зачитал правила проведения экзамена. Когда очередь дошла до пункта, который гласил, что каждый ученик, решивший пройти заключительный этап, должен подписать добровольное согласие о том, что снимает со Школы всю ответственность в случае летального исхода, толпа поредела примерно на треть. Оставшиеся принялись шептаться, обсуждая правомерность такого документа и строя предположения, что ждёт их на испытании. Нэнси почувствовала, как страх неприятными холодными мурашками начал подниматься от пальцев на ногах и дальше вверх по телу до самой макушки. Она не хотела умирать, но и уйти означало поставить крест на всём, чего она достигла за последние несколько лет. Учёба давалась нелегко, но благодаря ей девушка смогла поднять уровень дара до среднего. Как наставникам удалось этого добиться, оставалось загадкой, ведь считалось, что её низкий уровень – максимум на что она способна.
Спустя несколько минут динамики ожили снова и объявили о начале заключительного экзамена. Поднявшийся было гул в помещении тут же прекратился, все в напряжении ждали своей очереди. Экзаменаторы приглашали выпускников группами, и первыми вызвали Нэнси и её одноклассников. Молодые люди переглянулись и направились к входу в экзаменационный сектор. Там их встретили администратор и четверо провожатых. Заполнив и подписав необходимые документы, ребята разделились. Нэнси в провожатые достался долговязый молодой человек с коротко стриженными волосами соломенного цвета. Он долго вёл её по запутанным коридорам, пока они не пришли в самый конец сектора. Свернув в ярко освещённый боковой коридорчик с тремя дверьми, долговязый открыл левую из них и пропустил вперёд Нэнси. Девушка вошла и остановилась на пороге, осматриваясь вокруг. Помещение было небольшим, но здесь оказалось достаточно пространства, чтобы разместить два рабочих места с мониторами, стойку с медикаментами и анатомическое кресло-трансформер, которое при желании легко могло превратиться в медицинский стол. В изголовье кресла был закреплён штатив, с которого вниз свисали многочисленные провода с датчиками на концах. Серого цвета стены и отсутствие окон навевали ощущение, будто ты находишься внутри стального ящика, а странное оборудование – ассоциацию с пыточной электрошоком. Стало неуютно, захотелось поёжиться, но Нэнси удержалась от спонтанного желания. В помещении находились двое молодых людей, причём оба, как и её провожатый, выглядели ненамного старше самой девушки. У одного из них был выдающийся подбородок и рыжая шевелюра, которой могла бы позавидовать любая представительница женского пола. Второй выглядел несколько неряшливо с двухдневной щетиной и растрёпанными русыми волосами средней длины. Лица у обоих были серьёзные, но как только Нэнси вошла, тот, что с шевелюрой, тут же приветливо улыбнулся.
– Здравствуй. Добро пожаловать на заключительный экзамен. Как тебя зовут?
Голос у него был низкий и немного хрипловатый.
– Нэнси, – ответила девушка, наблюдая за тем, как её провожатый подходит к стойке с медикаментами и берёт инъектор.
– Меня зовут Мэйс, – представился рыжий и указал головой на неряху, – это Рик, мы операторы. А это, – он кивнул на долговязого, – наш медик Джонни. Он будет следить за твоим состоянием во время экзамена и выводить из транса по его завершении.
Нэнси бросила опасливый взгляд в сторону последнего, и Мэйс это заметил.
– Ничего не бойся, – сказал он, – препарат безвреден. Он нужен, чтобы быстрее погрузить тебя в транс и заблокировать дар на время экзамена. А теперь проходи и устраивайся.
– Сколько всего длится экзамен? – спросила Нэнси, опускаясь в кресло; блокировка дара её не радовала, но это было неотъемлемое условие, так же, как и отказ от претензий за последствия.
– Как правило, сутки, – ответил рыжий, закрепляя датчики с проводами на её запястьях, лодыжках, лбу и висках. Закончив, он отошёл и уселся на свободное место оператора, а к креслу приблизился Джонни. Он приложил дуло инъектора к шее девушки и ввёл препарат. Нэнси почувствовала лёгкое давление, которое длилось долю секунды, и укус комара.
– Как только почувствуешь, что засыпаешь, дай знать, – сказал долговязый (голос у него оказался неожиданно приятным) и отошёл к стойке.
Ожидая, когда препарат подействует, девушка лежала, уставившись в потолок. От нечего делать она рассматривала вмятины на нём. Было такое впечатление, что кто-то или что-то пытались пробить потолок изнутри чем-то круглым. Краска в этих местах покрылась мелкой сеткой трещин, образовывая замысловатый узор. Ещё в одном месте внимательный взгляд девушки заметил тщательно скрытый слоем замазки шов, из-под которого на стыке потолка и стены торчал едва заметный кончик обрезанного провода. Наверное, когда-то там размещалась камера слежения. Интересно, что в этом помещении было раньше, до того, как из него сделали экзаменационный класс?
К моменту, когда Нэнси почувствовала лёгкое головокружение, прошло около десяти минут. В глазах резко всё поплыло, и ей показалось, что она падает. Судорожно ухватившись за кресло, девушка вздрогнула всем телом и часто заморгала. Тут же в поле зрения показались Мэйс и Джонни.
– У меня голова кружится, – пожаловалась Нэнси. – Так и должно быть?
– Это реакция твоего организма на препарат, – пояснил медик. – Закрывай глаза и засыпай.
Мэйс вернулся на своё место, а долговязый протянул руку и что-то нажал за головой девушки. Раздалось тихое гудение, и по периметру кресло осветилось рядом цветных лампочек. В следующее мгновенье помещение погрузилось во тьму, рассеиваемую лишь этими цветными огнями и светом от мониторов.