Игры с темным прошлым
Шрифт:
– Можешь мне не верить, считай, что я только что придумала это для своей новой книги… А что, довольно-таки недурно, даже жутко… Если бы я встретила здесь свою умершую бабушку или мужа, с которым рассталась в прошлом году, я бы тоже испугалась… И скорее всего, повела бы себя точно так же, как и ты: не поверила бы, если бы меня попытались убедить, что все, что со мной происходит, – не плод моего воспаленного воображения, а результат усилий целой группы людей, нанятых специально для того, чтобы пощекотать мне нервы… И все равно, Маша, вспомни, как повела себя твоя квартирная хозяйка?! Она дала тебе деньги, которые ты заплатила за две недели вперед.
– Хочешь сказать, ее тоже наняли?
– Не думаю. Здесь,
– Лена, но я не сделала ничего такого, за что меня следовало бы так наказать… Я даже Чаплина бросила, ничего не сказав ему о своей беременности… Да и наследство мне никакое не грозит. Я никому не перешла дорогу!
– Уже своим существованием, тем, что ты родилась, ты кому-то крепко насолила… А может, в твоей жизни есть другие мужчины?
– Есть. Это мой шеф. Бездельник, каких свет не видывал, я постоянно везу все на своих плечах, зарабатываю ему деньги, банкрочу предприятия и хожу по судам… Он меня на руках должен носить, а не нанимать каких-то женщин разгуливать передо мной, изображая погибших соседок. Да и про соседку знали только я да Оля, моя сестра… Вернее, что я такое говорю?! Весь дом и родственники Валентины знают, что ее уже нет в живых…
– А ее точно нет в живых?
– Точно. Мне дворничиха, Зинка, рассказала. Лена, а что, если тебе на самом деле позвонить Оле на домашний телефон и поговорить с ней?
– Давно бы так… Что мне ей сказать, если она все же возьмет трубку?
– Ничего, сразу дашь трубку мне…
Я набрала номер и быстро передала трубку Лене. В голове моей было ясно, как если бы над Созополом в этот вечерний час засияло солнце.
– Ольга Ветрова? Добрый вечер… Я звоню вам по поручению вашей сестры…
Я вырвала трубку и, услышав знакомый до боли голос сестры, заплакала:
– Оля, это я, ты слышишь меня? С тобой все в порядке? Скажи, ты встречалась с Игорем? Да? Понятно, он искал меня… Скажи ему, что я в Болгарии, в Созополе, что я соскучилась по нему, что я жду от него ребенка… Я включила телефон и теперь буду отвечать на ваши звонки… Я так много думала, так переживала, волновалась и многое поняла… Если он сможет, то пусть позвонит прямо сейчас, и я его спрошу: а вдруг он захочет приехать сюда… Это было бы потрясающе… А ты, Оля, прости, что я тебе не оставила своих координат, я была в таком состоянии… записывай мой адрес, сообщишь ему… Господи, какая же я была дура…
Оля и сама разревелась в трубку, и я почувствовала, как же она рада моему звонку. Она поклялась мне, что прямо сейчас позвонит Игорю и сообщит, где я, и передаст все мои слова. Меня всю колотило, когда я, закончив трогательный и очень важный для меня разговор, повернулась к Лене. На лице моем застыла дурацкая улыбка, когда вместо нее я увидела сидящего на красном диванчике Роберта с розовой соломинкой во рту.
– Ну что, поговорила? – спросил он меня по-русски, с сильным акцентом.
Я похолодела. Откуда он взялся и где Лена?
– Роберт, какого черта ты здесь делаешь? Где Лена?
– Какая еще Лена? Что с тобой?
– А ты?… Почему ты тогда сделал вид, что не понимаешь меня, что не знаешь русского языка, а затараторил на французском? Ты что, больной?
Роберт смотрел на меня, вытаращив глаза.
Я оглянулась – на том месте, где лежал сенбернар, на красном ковре осталось большое темное пятно. Он ушел, вместе с Леной и всеми моими надеждами… Я судорожным движением достала из кармана телефон и, посмотрев исходящие звонки, увидела «Оля дом.». Значит, звонок все-таки был? Это единственное доказательство того, что в моей жизни была Лена. Значит, ее убрали, каким-то образом изъяли из кафе… Пока я увлеченно говорила с сестрой по телефону, что-то случилось, зашел кто-то и увел ее… Но я не слышала этого, я вообще ничего не слышала… Возможно, на Лену направили пистолет… Другого объяснения ее исчезновения я найти не могла. А теперь передо мной сидел Роберт, видимо, тоже нанятый женой Чаплина за деньги, и разыгрывал из себя англичанина. Мне предстояло ему подыграть… Что ж, милочка, обратилась я мысленно к Чаплинше, разыгрывать сумасшедшую куда проще, чем ею быть… Во всяком случае, мои мозги теперь в порядке…
– Роберт, – я положила свою руку на его. – Знаешь, что-то мне нехорошо… Тошнит, голова кружится… Какие-то видения посещают… Вот только что здесь была собака, огромный такой сенбернар, и вдруг она исчезла! Видишь, только мокрое место от него осталось. А еще я только что разговаривала с русской женщиной по имени Лена, она рассказывала мне сюжет своего нового романа, но вместо нее на диване сидишь ты, черт бы тебя подрал… Что со мной? Мой кофе был таким горьким… Видишь того грека, красивого парня? Думаю, я ему понравилась, вот он и решил усыпить меня. Как же хорошо, что ты пришел!
Я играла, конечно, но вдруг отчетливо поняла и то, что женщина там, в России, находящаяся в квартире моей сестры и владеющая ее голосом, не имеет с Ольгой ничего общего и, что если меня действительно кто-то решил свести с ума, то тот, кто все это затеял, придумал, организовал, не мог не предугадать возможность такого звонка… Значит, Оля не расскажет о моем звонке, не сообщит Игорю мой адрес и, конечно же, новость о том, что он скоро, весной, станет отцом… Нет, Олю они не убили. Эти люди не связываются с убийствами, иначе первой жертвой стала бы я… Олю просто обманывают, а она ничего не подозревает… Надо ее предупредить… Да и связаться с Игорем… Но все это потом. А сейчас – Роберт. Интересно, что он и его невидимые помощники подстроили для меня на этот раз? Может, сейчас в кафе заглянет мой отец и примется угощать Роберта своим медом? Вот это было бы забавно…
Я поцеловала Роберта в щеку, обняла его. Взгляд мой остановился на молодом красивом греке. А они ведь и его купили. Значит, он не вызовет полицию…
– Знаешь, Роберт, мне так хочется пить…
Я резко отпрянула от него, направилась к барной стойке и взяла со стеклянной полки пару красивых бутылок. Они (теперь я думала о том человеке, кто вплотную занялся моим душевным здоровьем, во множественном числе и мысленно называла не иначе как «они») заплатили греку не больше ста-двухсот левов, а потому то, что я собиралась сделать, заставит его сейчас всерьез заволноваться и потребовать увеличения платы… (Он будет звонить им, и стоит мне выкрасть у него телефон, как я узнаю номер.) Я поставила бутылки на стойку, открыла их и по очереди вылила их крепкое и душистое содержимое греку на голову. Он стоял, боясь пошевелиться, из чего я сделала вывод, что он действительно куплен, хотя и не предупрежден о моем подобном поведении… Как отчитается он перед своим хозяином за эти напитки? Но и орать на меня он тоже не смел, не знал, кто стоит за всем этим, боялся, одним словом.
– Это тебе за то, что ты так нахально разглядывал меня, – сказала я, больше обращаясь к онемевшему Роберту, чем к греку. – Ну же, Роберт, что ты стоишь как истукан? Заплати по счету…
12
Я решила действовать по той же схеме, что и сутки тому назад: попросила Роберта проводить меня, а у самой двери – и переночевать, сославшись на сильную головную боль и страхи… И он, как и в прошлый раз, пожав плечами, согласился. Мои враги, пришла я к выводу, проинструктировали Роберта не спускать с меня глаз. Интересно, на каком языке он станет разговаривать со мной наутро? На испанском? Немецком?