Игры судьбы

Максимова Анна

empty-line/>

— Ну, и что, — прошептала я, уставившись в пол.

В комнате повисла пауза. Напряжение в воздухе можно было ножом резать.

— Я тебя не понимаю, — наконец пробормотал Макс. — На карте стоит твое собственное благополучие, а ты играешь в мисс Благородство. Ты действительно готова так поступить?

— Да, — опять тихо-тихо.

— Хотелось бы мне понять, что твориться в твоей черепушке, — неразборчиво пробубнил он. — Знаешь, мышка…

— Вика, — разозлилась я.

— Что? —

недоуменно спросил он.

— У меня имя есть. Виктория, или просто Вика. Ты уже достал со своей мышкой, — сердито высказала я.

— Знаешь, Вика, — сказал он, как не странно, проигнорировав мой злой и едкий тон, — мне она действительно нравится. Я таких, как Маша, еще не встречал, и именно поэтому не хочу действовать, как обычно поступаю с упертыми. Мне нужно, чтобы она была со мной по доброй воле. Ты ее знаешь лучше, чем кто-либо тут, и именно поэтому я прошу тебя помочь мне, — сказал он. — Пожалуйста, — видно было, как нелегко ему далось последнее слово.

Я сидела, открыв рот в прямом смысле слова. Максим Колесов просит помощи, и даже такое слово как, пожалуйста, сказал? Ну, если это еще можно было объяснить тем, что ему не удалось меня запугать, то, как объяснить его взгляд, когда он говорил о Маше? В его глазах в тот момент было столько мечтательности и чего-то такого волнующе чувственного, что я была искренне уверена в том, что он не врал. Похоже, все привычные для парня методы соблазнения потерпели сокрушительное фиаско, и он находится в отчаянии. Из всего это следует один ошеломляющий вывод — Макс влюбился.

Черт. Остановите кто-нибудь землю, я сойду. Максим Колесов, самый отпетый ублюдок из всех, которых мне только доводилось видеть, влюбился. И в кого? В мою подругу! Похоже, мир действительно сошел с ума. Но как бы я не ожидала чего-то, вокруг по-прежнему было тихо. На землю не упал метеорит, конец света не наступил. Все как обычно.

Я не стала озвучивать свое открытие, а поинтересовалась следующим:

— А как же Света?

— Плевать я на нее хотел, — скривился он, удивив меня. — В общем, я даю тебе на раздумья сутки и надеюсь, что ты сделаешь правильный выбор. В противном случае, последствия не заставят себя долго ждать, — в очередной раз опустился он до шантажа, разрушив иллюзию своей «нормальности».

Уже в дверях парень замер и обернулся.

— Если тебе это поможет в выборе, то у меня в отношении Маши самые серьезные намерения. Иначе стал бы я тратить время.

Я осталась одна, чувства и эмоции захлестнули хаос и анархия. С одной стороны, я, как бы странно это не звучало, верила в искренность парня, и вроде бы это спасало всю ситуацию. Я помогу ему, спасу себя, да и Машка, наверное, будет счастлива. А если нет? Если я ошиблась, и по моей вине пострадает моя подруга, то, что тогда? Смогу ли я себя простить? Вряд ли. Хотелось выть от безысходности положения. У меня всего лишь сутки, чтобы сделать важный, можно сказать судьбоносный выбор.

Начало.

Естественно, о сне после такого разговора и речи не было. Тома пришла ближе к одиннадцати, оказывается, девушка была у Славы, своего парня. Как и следовало ожидать, она с самого порога начала горячо извиняться за отсутствие и то, что не была рядом в качестве группы поддержки. Следом вполне логично посыпались вопросы о Колесове и его намерениях. Вот только я понятия

не имела, что ей ответить. Сказать правду? Вроде ничего такого в этом нет, а почему-то не могу. В итоге, я соврала, что он и вовсе не пришел. Подруга мне не поверила, но после еще пары попыток, докопаться до сути вещей, покачала головой и наконец, оставила меня в покое. Желания говорить о случившемся с кем-либо у меня не было, и именно поэтому я так старательно игнорировала все звонки от Димы и Маши.

Лежа в темноте комнаты в своей постели, я отчаянно завидовала Томе, которая мирно посапывала. Все мои попытки уснуть были обречены на провал. Да о каком сне может идти речь, когда тебя поставили перед чудовищным, просто невозможным выбором и на раздумья дали всего лишь какие-то сутки?

Сейчас, спустя несколько часов, моя вера в искренность парня растаяла, словно снег под палящим солнцем. Как я вообще могла повестись на эти щенячьи глазки? Ведь я ему почти поверила, а сейчас хочется отвесить самой себе оплеуху за глупость. Максим Колесов — человек без сердца, ему просто нечем любить. А еще он хороший актер, неоднократно я слышала о том, что при желании он может убедить почти кого угодно, в чем угодно, и я чуть было не повелась. Вот же дура.

Но от осознания сего факта легче не стало. Я по-прежнему стояла перед ужасным выбором, где оба варианта вызывали дрожь и отвращение. Нет, я ни разу не святая и как и любой нормальный человек боюсь за сохранность своей жизни и всего хорошего в ней. Но и принести в жертву Машу мне не позволяет совесть. Как я потом буду смотреть в зеркало, зная, что из-за меня девушка пережила столько страданий? А то, что он ей их принесет, я не сомневалась, просто, когда дело касается этого ублюдка, по-другому и быть не может.

Когда на улице рассвело, я пила уже пятую по счету кружку кофе и чувствовала себя ужасно разбитой. Не пойду сегодня в институт. Используюсь исконным, негласным правом каждого студента на прогул. Обычно я стараюсь посещать все пары, но сегодня мне было плевать на учебу. Вообще, я не раз задумывалась о том, что, по сути, институт, место, где каждый сам за себя. Почти никто не вкладывает души в то, чем занимается. Студенты, сидя на парах, думают лишь о звонке и том, чтобы скорее уйти домой. Преподаватели ведут свои пары, на автомате озвучивая заученный до дыр текст, не испытывая к происходящим событиям ничего, кроме скуки или раздражения, и именно поэтому на парах так чертовски скучно. Лишь один только Лев Анатольевич, преподаватель истории, искренне любит свой предмет. Когда он рассказывает о том или ином событии, у него горят глаза. Ему действительно интересно то, о чем он говорит, и эта аура распространяется на всю аудиторию, захватывая студентов, делая его лекции интересными, а не унылыми, как остальные. Но сейчас не об этом. Ничего не случится, если один день я пропущу, останусь дома в поисках выхода из кошмара, куда меня окунул Колесов.

Время шло, а решение принять мне так и не удавалось. Чем ближе подступал вечер, тем хуже мне становилось. В конце концов, послав все к черту, я отправилась в кровать. Хочу спать, а дальше будь, что будет.

Но, к сожалению, поспать мне не дали. Стоило только лечь, как в комнату, словно ураган, влетела моя соседка, возбужденно вещая о том, что Слава пригласил ее в Luce, один из презентабельных и, насколько мне известно, недешевых ресторанов столицы. Я была искренне рада за подругу. Хоть у кого-то все хорошо. Но выразить, как следует эту радость, мне не давала гранитная плита выбора, которая давила на мою душу.