Игры третьего рода
Шрифт:
Отправив офицеров, Гончаров прихватил бинокль и поднялся на крышу здания. Мгла медленно сползала с города. Посмотрев туда, где с крыши грузовика он видел столбы пыли, Александр с удивлением обнаружил, что сейчас, когда пыль уже оседает, там виден горизонт – прямо за развалинами зданий маячило бледное предрассветное небо! Город должен был просматриваться далеко-далеко, но всё кончалось там, где начиналась странная небесно-пылевая стена, с гулом упавшая на землю.
– Чёрт побери! – пробормотал Гончаров. – Что же так взорвалось?…
Среди городских построек в поле зрения
– Твою мать, – процедил Гончаров, – ситуация-то, похоже, говённая. В чём же дело?
Послав Овсиенко и двоих омоновцев в районное отделение внутренних дел, Александр вернулся в дежурку. Неожиданно над головой раздался мощный гул, и Гончаров решил, что непонятный катаклизм начинается снова. Но уже через секунду сообразил, что ревут турбины лайнера, заходящего на посадку в аэропорт Кольцово. Майор бросился к окну, провожая глазами огни самолёта – хорошо знакомого «Ту-154».
«Как же он сядет-то? Спаси их Бог!» – с ужасом подумал майор и вдруг перекрестился, не обращая внимания на молодого парня-омоновца, стоявшего рядом.
Замерев у окна, люди некоторое время вслушивались в удаляющийся вой моторов. А ещё минут через десять над головой прошёл ещё один лайнер, покрупнее. Самолёт шёл так низко, что Гончаров чётко видел шасси и толстое серебристое брюхо аэробуса.
– Думаете, сядут, товарищ майор? – спросил молодой милиционер.
– Спаси их Бог! – вслух повторил Гончаров, глядя вслед огням самолётов и продолжая думать о семье. – На аэродроме есть аварийные генераторы – там могли успеть включить посадочные огни. Если так, то всё уже от пилотов зависит, да и светло уже…
Он подсел к рации с мыслью, что сейчас можно попробовать выйти на частоту аэропорта: если там запустили аварийное питание, то есть и связь. Однако Александр вовремя спохватился и решил, что не стоит засорять эфир диспетчерам, наверняка в поте лица пытающимся помочь пилотам.
«Лишь бы сели!» – снова подумал Гончаров и в ожидании возвращения Кузьмина и Губайдуллина стал шарить по другим диапазонам.
Наконец майору удалось поймать передачу из Каменска-Уральского, крупного районного города километрах в ста на юго-восток, но там тоже ничего не могли объяснить. Разрушений у них почти не было, хотя гул все слышали, и ударная волна ощущалась, но не слишком сильно.
Затем Гончарову снова повезло, и он связался с гарнизоном военной части, дислоцировавшейся в Тюбуке. Там все явления отмечались тоже довольно слабо.
Один из диспетчеров аэропорта сам вышел на связь с ним. Оба самолёта, пролетевшие над районом «Химмаша», благополучно сели: персонал успел включить аварийное питание взлётно-посадочных полос. Оказалось, что кроме этих двух посадку совершили ещё аж три лайнера. Один, правда, съехал с покрытия, сломал шасси, но обошлось без жертв.
Авиаторы тоже уже давно пытались установить связь хоть с кем-то, но кроме нескольких бортов, находившихся в воздухе в непосредственной близости от Екатеринбурга, никого в эфире не оказалось. Причём, как сказал диспетчер, все самолёты, находившиеся уже в зоне, контролируемой местным аэропортом, и с которыми связь резко не пропала, шли с юга, юго-запада и юго-востока.
Гончаров машинально посмотрел на северный сектор горизонта, туда, где он видел близкое небо. Странное совпадение, однако, хотя оно пока совершенно ничего не объясняло.
Майор подошёл к карте, висевшей на стене, но информации пока не хватало, чтобы как-то судить об эпицентре события. Как раз в этот момент откуда-то сверху снова раздался гул, и Александр почувствовал ещё один довольно сильный толчок в голову и плечи, заставивший даже присесть. Снова вздрогнуло и ходуном заходило здание, да так, что затрещали перекрытия.
Гончаров и все остальные бросились наружу, спешно покидая помещение, однако снова нигде не наблюдалось проявлений мощного разрыва или хотя бы чего-то отдалённо на него похожего.
«А может, это вообще какое-то землетрясение? – подумал Гончаров, но тут же сам себе возразил: – Как же при землетрясении может быть в одном месте много разрушений, а в другом, совсем близко, почти никаких?!»
Через два часа вернулся Кузьмин, пытавшийся проехать к центру города.
– Ну?! – кинулся к нему майор. – Ну?!
Старший лейтенант покачал головой – доехать до мэрии и до здания ГУВД он не смог.
– Завалы? – предположил Гончаров.
Он уже просто не мог думать о семье: мозг, включивший защиту от стресса, лишь фиксировал поступающую информацию, не терзая сознание бесполезной пока тревогой.
Кузьмин сел и, сняв головной убор, вытер потный лоб рукой.
– Ты бы видел, Александр Яковлевич, что в городе творится…
– Я тебя спрашиваю, почему ты не смог доехать?!
Старлей кивнул и стал хлопать себя по карманам. Гончаров молча протянул ему изрядно опустевшую пачку. Офицер закурил, несколько раз промахиваясь зажигалкой по концу сигареты, и Гончаров заметил, что у Кузьмина дрожат руки.
– Ну, так что там, Гоша? – на два тона ниже спросил он и повторил: – Завалы?
Кузьмин с шумом выпустил струю дыма, как сплюнул:
– Завалы – да, есть такое дело. Идут полосой, а в стороне остались почти чистые улицы. Ну там, деревья кое-какие свалило, отдельные дома, которые более ветхие, рухнули, но проехать, в принципе, можно… А из-под развалин люди кричат, во многих местах слышно, представляешь, Александр Яковлевич?
Гончаров скрипнул зубами:
– Рассказывай по порядку!
– Так я по порядку… – Кузьмин затянулся и, выпустив дым между колен, в который раз помотал головой. – Ну, с «Химмаша» мы выехали вполне нормально. Народ, конечно, кидается к машине – что да как, но мы ведь и сами не знаем. Разбираемся, говорим. Выехали на Чернышевского – там машин, кстати, много столкнулось, мы их «Уралом» просто раздвигали и – вперёд. В общем, до Восьмого марта. Тут как раз стали отдельные здания попадаться, которые конкретно рухнули. Ветхие, старые, вот такого типа. Далее доехали практически до… – старлей пососал сигарету, – до улицы Фурманова. Хотели по ней вверх к Московской – а вот там-то завалы сплошные начинаются, сплошные! Абсолютно не проехать!