Их невинная принцесса
Шрифт:
Дэйн кивнул. Он понял и невероятно желал этого.
— Я был ослом. Прости меня.
— Заставь меня.
Он почувствовал, как все его тело перешло в состояние боевой готовности.
— Ты понимаешь, о чем ты просишь?
— Я понимаю, и я готова попробовать. Будьте нежнее, Сэр. Лэндон был действительно большим, и у меня немного побаливает, но я хочу тебя. Хочу... поиграть.
Дымка похоти, казалось, окутала его. Да, он может поиграть. Он может играть жестко и грубо, но должен был быть осторожным.
— Я
Она остановилась и нахмурилась.
— У тебя есть смазка?
Конечно. Он был бойскаутом. У него был план, который включал хренову тонну смазки.
— Да, детка. Я подготовился.
Ее глаза сузились.
— Презервативы утонули, а смазка — нет?
Дерьмо. Именно он будет тем, кто должен это объяснить?
— Детка, утонул только один мешок. Смазка была в другом.
Слава Богу, Лэн сделал правильный выбор. Смазка была гораздо важнее.
– Если тебе станет легче, то Лэн также пожертвовал моими любимыми зажимами для сосков, которые теперь покоятся на дне океана.
Лицо Алии покраснело, а на губах появилась нежная улыбка.
— Мы должны поговорить о твоих приоритетах, Дэйн. Презервативы намного важнее, чем смазка.
— Ты ошибаешься.
Она дала ему зеленый свет, и он был чертовски рад воспользоваться этим.
– Я хочу, чтобы ты забеременела. Я хочу наполнить тебя, потому что ты моя женщина. Я хочу семью, которую можешь дать мне только ты.
Он мечтал, как она будет округлой и мягкой и будет носить их ребенка. У его детей будет другая жизнь. Они будут знать, что такое любовь, мир и радость. У них будут четыре родителя, чтобы защитить их. Он хотел такую жизнь. Он хотел знать, что, если с ним что-то случится, то его драгоценную жену и детей по-прежнему будут защищать и любить его братья – братья, которые никогда не уничтожат его жизнь, а только улучшат ее и будут на его стороне, несмотря ни на что. В прошлом, у него было много дерьма, но на этот раз наступила светлая полоса.
— Я тоже хочу этого, — тихо сказала Алия. – Раньше я думала, что к этому времени буду уже замужем. Думала, что у меня будут мужья и дети. Я никогда не хотела подождать. Я хотела свое «жить долго и счастливо».
— Твои мужья прямо здесь, Алия.
На ее глаза навернулись слезы:
— Ты не знаешь всего.
Он покачал головой.
— Я знаю все, что мне нужно, детка. Я люблю тебя.
— Прямо здесь и прямо сейчас, я в это верю. Не думаю, что хочу покидать этот остров. Это похоже на сон. И я не хочу просыпаться.
Их спасут. Глубоко внутри он знал это, иначе бы не стал торопиться с беременностью. Он верил. Но ничего не пришлось менять.
— С нами ты в безопасности.
Теперь легко было говорить «мы». А теперь нужно кое-что сделать.
— Сними эту рубашку. Покажите мне свою грудь.
Она колебалась, но только мгновение, а затем ее руки поднялись к краю
— Продолжай. Я хочу увидеть все.
Она потянула рубашку вверх, обнажая пупок. Он любил эту округлость и линию живота, прекрасные бедра. Так грациозно. Такой и была Алия. Из-под края рубашки показался кусочек груди, и его член выпрямился, длинный и толстый, устроив палатку из его спортивных штанов. Ублюдок, казалось, указывал ей путь.
Соски. Золотисто-коричневые, и он не мог дождаться, когда сможет взять их в рот. Но он контролировал себя. Ему было необходимо контролировать себя. Для нее. Для себя самого.
Дэйн откинулся на спину, чувствуя, как оживает для нее каждая клетка его тела, пока она сжимала рубашку в руке.
— Брось ее подальше и расскажи мне, как это было.
— Было что?
Как будто она не поняла, что он имеет в виду.
— Я хочу знать, что ты чувствовала, занимаясь любовью с моими братьями.
Ему нравилось, как она краснела.
— Было приятно.
— О, так легко ты не отделаешься. Скажи мне, что ты чувствовала и как, и я не хочу, чтобы ты использовала слово «приятно». Лэндон вообще-то не маленький, – он слегка пожал плечами, шевельнув бедрами, чтобы дать члену больше места. Он было прямо там, где хотел Дэйн. Под контролем. – Ты достаточно долго жила с парнями, чтобы, в конечном счете, увидеть больше, чем ты думаешь или хочешь. У Купа тоже не крошечный. Скажи мне, что ты с ними сделала.
Она сидела на пятках, сведя колени вместе.
— Не знаю, смогу ли я говорить об этом. Ты не можешь просто поцеловать меня?
Дэйн почувствовал, как его брови изогнулись. Она не понимала значение слова «подчинение», но она поймет.
— Я мог бы отшлепать тебя. Это твой выбор.
Ему нравилось, как она краснела, а ее рот приобретал форму идеальной маленькой буквы О.
— Ты хочешь меня отшлепать?
Это было сказано с придыханием и нотками гнева, что внушало надежду. Ей было не безразлично.
— Я бы убил за то, чтобы отшлепать эту попку. Я мечтаю об этом. Хочу, чтобы кожа приняла идеальный оттенок розового. Давай, детка, дай мне повод оставить мой отпечаток на твоей заднице.
— Я поработала рукой над Купером. Не знаю, почему это так называют. Я не считаю это работой.
Она говорила слишком быстро, проглатывая слова и краснея.
— Тебе это понравилось, моя маленькая тигрица?
Он надеялся, что так и было, потому как безумно хотел почувствовать ее ротик и ее руку на своем члене, и как можно скорее.