Их невинная принцесса
Шрифт:
Прежде чем он применил силу, его дернули обратно в комнату.
— Закрой эту чертову дверь, — прорычал Дэйн, все еще удерживая его за плечи.
Лоу подбежал к двери.
— Я позабочусь об этом. Не открывайте никому, кроме меня.
Купер подошел и запер дверь. Лэн был в ярости: сердце стучало, как бешеное, кулаки сжаты. Блять, он должен успокоиться. Сначала он проверит Алию, а затем разберется с некоторыми журналистами. Оторвет пару голов и повесит в конце коридора, и тогда, возможно, следующий поток стервятников уже не будет гореть таким желанием постучаться в их дверь.
— Не надо, — остановил
— Я сделаю все по-тихому.
— Ты не можешь. Они журналисты. Ты забыл, кто мы? Я не имею в виду имена. Теперь мы не только охранники принцессы, но и ее любовники. Ты больше не можешь выбивать дерьмо из людей. Все, что мы делаем, отражается и на ней. В конце концов, мы представители шейха и его семьи. Пусть Лоу разберется с этим.
Блять. Лэн не думал об этом. Он заставил себя успокоиться. За все время, пока он добивался Алии, он ни разу не подумал о темной стороне королевской жизни, которая станет и его проблемой, если он на самом деле завоюет ее. Такой была жизнь принцессы, и если он хотел ее, то эта жизнь должна стать и его. Он должен мириться со всеми вопросами, репортерами и постоянными спекуляциями. О, черт… Дэйн умный — он может с этим справиться. Купер достаточно изворотливый. А он бы просто вышел в холл и разорвал бы журналиста в клочья. И все бы засняли это на камеру, показав всему миру. Дерьмо!
Лэн поднял глаза, Алия смотрела прямо на него. Ее темные глаза могли прожечь дыру в нем, словно она точно знала, о чем он думает. — Лия?
— Так есть, и так будет всегда.
Она не хотела смотреть ему в глаза. Ее лицо покраснело, руки задрожали.
— Вы не сможете жить нормальной жизнью, пока мы вместе.
Его желудок сжался. Боже, почему он просто не захлопнул дверь?
— Мне не нужна нормальная жизнь.
— Это только начало, Лэн. Они будут ходить за тобой каждый день. Они погубят тебя вместе со мной, — ее голос звучал натянуто.
— Лия, пойдем. Давай высушим волосы.
Купер взял ее за руку и повел обратно в ванную.
Она пошла с ним, держа голову, как на торжественной церемонии.
Блин. Он пошел за ней. Ему нужно было объяснить ей... Но что? Что ему жаль, что он чуть не стал причиной нового скандала в королевской семье и сделал бы для нее все еще хуже?
— Не надо, — на его пути встал Дэйн. — Дай Купу с ней поговорить. А тебе необходимо принять решение.
Он ненавидел тот факт, что сейчас с ней был Купер, а не он.
— Я чуть было все не испортил.
— Ты должен был знать, что это произойдет. Ты год охранял эту семью. И ты знаешь, какой может быть пресса.
Он знал, но никогда до этого он не был в самом центре событий. Никогда к нему не было приковано столько внимания.
Дэйн нахмурился.
— А как ты хотел? Что случится, когда мы на ней женимся?
— Я думал, что сумею удержать себя в руках. Но они говорили такие ужасные вещи о нашей девочке. Как я могу не защищать ее?
Ему нужно взять себя в руки и все обдумать.
Дэйн глубоко вздохнул и поднял руки вверх, слегка отступая.
— Мы должны найти новые способы защитить ее, потому что нападение все только ухудшит. Извини, чувак. Думаю, мы все на взводе. Нам нужно успокоиться, а после благополучного возвращения в Безакистан, созвать пресс-конференцию.
Лэн кивнул. Он все еще мог слышать требования
— Хотел бы я, чтобы нас никогда не нашли.
Плечи Дэйна опустились.
— Я тоже, чувак. Я тоже.
* * *
Алия уже ничего не чувствовала, когда ее привели в кабинет Тала. Всю дорогу домой она делала вид, что спала, держа глаза закрытыми и не обращая внимания на разговоры вокруг.
Раз за разом она прокручивала в голове слова журналистов, а перед глазами стояла картинка с выражением ужаса на лице Лэна, когда тот понял, во что на самом деле он вляпался.
Ей удалось прочитать кое-какие журналы, освещающие ее исчезновение, несмотря на попытки Дэйна и Купера помешать этому.
Ее называли разными бранными словами. Ведь, несмотря на то, что в Безакистане более сотни лет было традицией для братьев разделять жену, ее мужчины не рассматривались в качестве братьев, потому что у них не было ни капли общей крови. Журналисты полностью раскритиковали их, считая такие отношения извращеннее, чем традиционные.
И кто вообще рассказал им про их отношения? Кто, черт возьми, их источник во дворце, сообщающий им все подробности?
Но ужаснее всего, был рассказ девушки из борделя, поведавшей обо всем том, в чем Алия потерпела неудачу. По словам Бриттани Хан, она была хуже, что просто трусиха. Девушка говорила всем, что Алия участвовала в пытках других женщин, чтобы спасти себя. Это была ложь, но она по-прежнему видела тех женщин в кошмарах, их глаза умоляли ее помочь. Она не пытала их, но также и не могла спасти. Или она не достаточно сильно старалась?
— Лия! — Пайпер практически пробежала разделяющее их расстояние и обняла Алию. По ее лицу текли слезы. — Лия, я думала, ты погибла.
Алия вернула объятие, но чувствовала себя скорее, как на автопилоте. Она пыталась придумать какой-нибудь способ уберечь своих мужчин от адской боли из-за давления порочной стороны прессы. Но все сводилось к одному. Им будет лучше без нее.
Её кузены окружили стол Тала, демонстрируя признаки напряжения, в котором они жили этот месяц. Раф и Кад выглядели так, словно не спали, а Тал не был таким мрачным с тех пор, как женился на Пайпер.
Пайпер отступила назад, улыбаясь мужчинам, стоящим позади Алии.
— Дэйн. Лэндон. Купер. Огромное спасибо за заботу о ней. Я слышала, как вам удалось посадить самолет и найти для нее безопасное место. Вы настоящие герои.
Они были ее героями. Как она могла втянуть их в свой мир? На острове это было так просто, но реальность была иной, и она опасалась, что ни один из них не готов к тому, к чему приведет женитьба на ней. Возможно, если бы ее не похитили, им бы пришлось иметь дело только с журналистами, фотографирующими их и задающими навязчивые вопросы об их личной жизни. Но теперь эти «журналисты» жаждали крови и затрагивали в вопросах ее моральные качества. Как долго пресса будет задавать эти вопросы, прежде чем Дэйн, Купер и Лэн устанут утешать ее и защищать? Сколько пройдет времени, прежде чем они задумаются, а нет ли в этих сообщениях доли правды? Она не сомневалась, что они поддержат ее, но им будет больно. Сколько пройдет времени прежде, чем они обвинят ее в том, что их личная жизнь уже вовсе не личная?