Их невинная заложница
Шрифт:
Девушка слегка поежилась, размышляя о чем-то, но потом расслабилась.
— Да, Сэр.
— Отлично. Лоу, не присмотришь ли ты в игровой комнате братьев Джеймс несколько предметов первой необходимости, пока я позабочусь о дисциплине нашей сабы?
На мгновение Лоу задумался, а затем решительно кивнул, словно придя к тем же выводам, что и Доминик.
— Я займусь этим.
— А она готова? — спросил Райли.
— Я просто хочу иметь всё необходимое, когда она будет готова. И сначала всегда есть место
— Мы не должны торопиться, — спорил Райли.
Доминик был не согласен. Райли провел меньше времени с Кинли, поэтому ещё не знал её возможностей. Но сегодня Доминик надеялся это исправить. Было жизненно важно, чтобы все они стали единым целым — как семья — в случае, если их будущее будет отодвинуто федералами, прессой, её семьей… кем угодно.
— Я не хочу ждать, — запротестовала Кинли. — Я ждала всю свою жизнь. Я была осторожна, и вот, наконец, сделала что-то сумасшедшее, ну… это была самая счастливая ночь в моей жизни. Слишком многое может случиться, Райли. Я хочу всех своих мужчин.
Райли кивнул и нежно поцеловал девушку в губы. Лоу подарил ей сияющую гордостью улыбку, а затем вышел из кабинета.
Доминик похлопал себя по коленям.
— Думаю, мы увеличим количество до сорока, зверушка.
— Сорок? Какого…
— Я не советую тебе заканчивать вопрос, если не хочешь получить шестьдесят шлепков. — А он с удовольствием накажет её.
Кинли молча покачала головой.
— Я знал, что ты умная девушка. Помнишь, как ты веселилась, называя меня Дом-Дом? Ну, теперь я продемонстрирую тебе свою версию веселья. А затем мы вспомним, как сегодня днем ты отказывалась от оргазма.
На лице Кинли было написано желание поспорить, но она сдержалась и практически запрыгнула мужчине на колени. Им нужно будет поработать над правилами, но он оценил её энтузиазм.
— Я готова, сэр.
— Уверен, что да. Райли, присоединишься ко мне? Подозреваю, что, несмотря на все попытки быть сдержанным, ты уже сдался.
Сегодня он выглядел слишком довольным, и дело не только в том, что парень раскрыл секрет Дженсена. Его выдавало то, с какой нежностью он прикасался к девушке.
— Так и есть, и позволь тебе сказать, она рождена для орального секса. — Райли подошел к Кинли и погладил её упругие ягодицы. — Лучший минет, который у меня когда-либо был.
— Мне не полагаются за это бонусные баллы? — с надеждой в голосе спросила Кинли, поворачиваясь к Доминику.
Райли знал, что делать. С резким хлопком он опустил ладонь на её задницу.
— Ты заработала мою вечную привязанность, но правила есть правила, милая.
— Вот именно, — согласился Доминик. — Если тебя что-то пугает, Кинли, всё, что тебе нужно сделать, это сказать стоп.
Они
— Меня пугает то, что Райли бьет, как девчонка.
Доминик резко втянул воздух: «О, Боже, он просто влюбился в неё».
И Райли, по крайней мере, хотел девушку. Он отвесил по её заднице еще три звонких обжигающих удара. Их звук эхом разносился в воздухе, смешиваясь с её короткими вздохами.
Она вздрагивала на коленях у Доминика, но не пыталась отодвинуться.
— Так-то лучше.
— Ей надо попробовать порку сверху донизу, — сказал Райли, качая головой. Она хотела попробовать. Время от времени он будет позволять это, когда сочтет нужным. Но не сегодня. — Это был четвертый. Где мы, Кинли?
— Я начинаю нервничать, Сэр.
Её слова взбудоражили его. Ему нравилось, когда она начинала возбуждаться,
— Посмотрим, сможем ли мы ускорить это. Я хочу заставить тебя умолять.
Мужчины по очереди шлепали великолепную задницу Кинли, заботливо распределяя каждый удар. Снова и снова, тщательно рассчитывая, делали её ягодицы розовыми и горячими.
Кинли стонала и вскрикивала. Она немного ерзала, её ноги беспокойно двигались, но она не делала попыток уйти. Грудь девушки тяжело вздымалась и опускалась, дыхание давалось с трудом, а кожа приобрела восхитительный розово-красный оттенок.
Доминик провел рукой по ее горячей заднице.
— Ты молодец, зверушка.
— Почему мне это нравится? — Кинли обхватила руками его колени, держась за них, её удивленный голос охрип от возбуждения.
«Как он должен был объяснить? Раньше ему никогда не приходилось думать об этом, поскольку они играли с опытными сабами».
— Что ты чувствуешь сейчас? — спросил он.
— Боль. Возбуждение. Странное чувство гордости. Удовольствие. Я не знаю. Кажется… всё.
Доминик посмотрел на Райли.
— А ты волновался, что она не сможет справиться с нашими потребностями.
— Ей действительно это нравится, — в голосе Райли прозвучало изумление, когда он опустился перед девушкой на колени. — Милая, то, что ты чувствуешь помимо возбуждения — это связь между Домом и сабой. Ты могла бы получить эти ощущения другим способом, но мы получаем их именно так. Мы играем. Мы испытываем это вместе. Мы делимся собой друг с другом.
— И к слову о честности, — Доминик провел ладонями по её ягодицам. — Я хочу знать, что ты чувствуешь. Я хочу знать, что тебе нравится, а что нет. Большинство людей не обсуждают сексуальную жизнь и другие важные вещи. Но мы будем обсуждать, милая. Мы будем часто разговаривать, потому что относимся к этому серьезно.