Их невинный подарок
Шрифт:
– Нет, там прием же, ему не до проверок. Расслабься, нас не пытались уличить в измене. Даша звонила.
– А ей что нужно?
– Сказала, что всё готово к приезду красивой и не стоит тянуть, раз погода не так бушует. Я ответил, что пока метель и Карина спит. Чтобы ты был в курсе.
– Понял.
Брат кривится, я и сам не рад вмешательству Даши. Без пяти минут Устинова, а характером уже похожа. Именно она должна быть в доме, куда мы везем Карину. Чтобы присмотрела, проконтролировала, первой объяснила красивой
И видимо Даша чувствует что-то неладное, подозревает в том, что девчонка не просто спит в этом доме. А мы не просто её охраняем, слишком тесный контакт используя. Чувствует и давит, напоминая, как всё должно быть.
Я-то помню.
Но от этого не легче.
– Ладно, - отправляю окурок в сугроб, захлопываю окно. – И не с таким справлялись. Может, метель ещё продлится пару часов, а дальше будем действовать по ситуации. Часов десять ещё есть.
– А после, Ник, никакой самодеятельности. Мы отвозим, красивую, а не похищаем.
– Жаль, я знаю отличный домик в деревне.
Брат ржет, качает головой. Напряжение понемногу спадает. Уступает место другим ощущениям. Прислушиваюсь и ловлю тихие, вкрадчивые шаги. А через пару секунд на пороге кухне маячит Карина.
Блядь, и как много она слышала? Про Дашу или поездку в нужный дом? Или с самого начала стояла под дверью?
Судя по тому, как у красивой дрожит нижняя губа – на чудо надеяться не стоит.
Глава 30. Карина
– Вы обманули меня.
Рассматриваю мужчин, сильнее кутаюсь в тонкую рубашку. Кажется, что она совсем не скрывает тела. Всё показывает, каждый изгиб моего тела. А сейчас мне, как никогда, хочется спрятаться.
Начинаю дрожать, ступаю по холодному полу. Жду оправданий или улыбок, но Клаус и Ник непривычно сдержанные. Серьезные, от чего сердце сжимает тисками.
– Карина…
– Вы ушли.
Бурчу обиженно, как капризный ребенок. Хочу себя стукнуть за то, что словно ною и жалуюсь. Но не могу удержаться. В голове ещё вата после короткого сна, голова не включилась.
Я слышала, как они ушли. Обрывками, отдаленными звуками. Чувствовала, как прогибалась кровать, а после всё прекратилось. Я думала, что они вернутся, что просто так перевернулись или что-то делают. А меня просто бросили!
– Прости, красивая, - Ник первым приближается, обнимает за талию. – Нам приспичило покурить, не хотели тебя травить дымом. Обиделась?
– Ммм…
Невнятно стону, потому что мужчина касается моего лица. Его нос чертит линию по подбородку, а после эту дорожку выкладывают его губы. Невозможно злиться, как всё внутри кипятком обжигает.
Хотя очень хочется, отвернуться или оттолкнуть. Немного глупостей или характера. Просто устроить скандал на пустом месте, чтобы им жизнь мёдом не казалась.
Но вместо этого прижимаюсь ближе к мужчине. Обвиваю руками его торс, укладываю
Я должна их ненавидеть, у меня слишком много причин для этого. Похищение, приставания, угрозы, шантаж. И эти дурацкие наказания! Список можно продолжать до бесконечности.
Вот только мне оказалось с ними как-то невообразимо хорошо. С незнакомцами, чужаками. Которые купили мою любимую соленую карамель, угадали с соком. Которые давили, но при этом не ломали, не перегибали грань, после которой я бы перестала быть собой.
Выдержанно, со вкусом. Соблазняли шаг за шагом, умело закручивая гайки. И теперь я окончательно попалась в их капкан. Сама прижимаюсь, сама целую ключицу мужчины. Трусь подбородком о его кожу, ловлю сорванное дыхание.
– Расстроилась, - отвечаю, когда это уже не имеет смысла. – От вас табаком пахнет.
– Не нравится?
– Обычно – нет. Не люблю запах сигарет. Но вам двоим… Подходит.
– Подходит? Ты щедра на комплименты, красивая.
– Это был просто факт, - ощетиниваюсь, потому что ничего такого не собиралась говорить. – Вы ушли покурить? Ничего больше не случилось?
– Забей, красивая, - Клаус сжимает мою талию, прижимается со спины. – Ничего не случилось и не случится. Эта ночь только для нас, никто не помешает.
– А… А потом?
– А потом проверим, насколько ты выучила урок. Что нас нужно слушаться и не сомневаться в том, что мы говорим.
– Не слишком много требуете?
– Осмелела, красивая.
Клаус целует меня в загривок, размеренно дышит. Упирается пахом в мои ягодицы, а тонкая преграда в виде трусов – такая себе защита. Дает весь жар прочувствовать.
– А тебе не нравится? – осмелела, Клаус прав. Почувствовала, что могу и позволяют. Что даже от вечных препираний с мужчиной получаю особое удовольствие. – В спальне ты не жаловался.
– Ох, это залёт.
Ник громко смеётся, запрокидывает голову. Его кадык дергается, настолько острый, что кажется – сейчас прорежет кожу. Откровенно потешается над моими словами.
А я замираю, жру реакцию Клауса. Именно он постоянно повторял, что я должна вести себя по-другому. Говорить мягче, не нарываться. Контролировать слова и характер. И сейчас кажется самым важным: поменялось ли что-то.
Он продолжит или остановиться? Начнет снова меня запугивать или учить? Или просто пропустит слова мимо ушей, прощая такую дерзость? Мне дико, до нехватки кислорода, нужно понимать.
Насколько сильно между нами всё поменялось. Поменялось ли вообще? Или в конце концов, всё вернется обратно? Откатом вернет к тому, что Клаус будет чужим?
– Нахалка, - вместо нравоучений произносит Клаус. Я кожей чувствую его улыбку. И меня отпускает. Безмолвный ответ так легко читается, спасением кажется. – Ты ведь помнишь, что я говорил?