Их величества пирамиды
Шрифт:
Цари XIX династии (примерно 1314–1200 годы до н. э.) происходили, как полагают, из нижнеегипетского города Джанета (Таниса). Первого из них, по-видимому, избрал своим преемником сам Хоремхеб. Это был Рамсес I (Рамессес), опытный воин и хороший организатор. Именно в таком правителе нуждалось ослабевшее царство. Но он был уже стар и через два года умер. Зато его сын Сети I (Сетос) оправдал все возлагавшиеся на него надежды: отразил нападение ливийцев и в результате четырех походов на север остановил продвижение хеттов. Стабилизировав положение в стране, он стал править совместно со своим сыном, который вступил на трон под именем Рамсеса II и царствовал шестьдесят шесть лет. Традиция наградила его титулом «Великий», хотя отнюдь не все походы Рамсеса кончались «победой его десницы» (в качестве примера назовем знаменитую битву у Кадеша, о которой мы уже говорили) и отнюдь не все приписываемые ему постройки были «творением его рук» (на многих он лишь приказал устранить имя своих предшественников
44
«Народы моря» — индоевропейские племена ликийцев, ахеян, тирренцев, сицилийцев, сардинян, т. е. народы гомеровского эпоса.
XX династия (примерно 1200–1085 годы до н. э.) вступила на трон после периода междуцарствия, когда, по преданию, «Ирсу, некий сириец, возвеличивший себя над ними, принудил всю страну платить себе дань». Основатель XX династии Сетнахт правил недолго, но мог заявить о себе (и, вероятно, имел на то основания): «Я привел в порядок всю страну, которая прежде была раздираема раздорами… Я очистил великий трон Египта». Его преемник Рамсес III сдержал новый натиск «народов моря», но мир в стране сохранить не смог; обездоленный люд бунтовал, во дворце плели интриги жрецы и придворные, в конце концов и этого царя убили дамы из гарема. На двадцать девятом году его правления произошла первая известная в истории забастовка, переросшая в восстание. Ремесленники, трудившиеся в Фиванском некрополе, в основном каменщики и столяры, сговорившись, бросили работу, «преодолели пять каменных оград», отделявших их от жилищ господ, расположились перед храмом, в котором укрылись перепуганные чиновники, и потребовали у царя справедливости: «Мы не ели уже восемнадцать дней… Нас привели сюда голод и жажда. У нас нет одежды, нет рыбы, нет овощей… Воистину в сих святых местах творится зло!». (Наверняка это было не единственное выступление такого рода, и мы вполне можем себе представить, что ожидало в подобных случаях ремесленников. Данные об этом мы имеем лишь косвенные, главным образом из жизнеописаний тогдашних чиновников, которые похваляются: «Я внушал ужас толпе… Я заставлял восставших раскаяться… Я укрощал непослушных…») О последующих властителях этой династии у нас мало сведений; известно лишь, что все они носили имя Рамсес и что при каждом из них Египет сотрясали народные бунты, восстания на занятых территориях, нападения неприятеля и дворцовые распри. Последний правитель XX династии, Рамсес XI, уже поневоле должен был примириться с тем, что верховный жрец Амона Херихор писал свое имя в царском картуше и преемником трона провозгласил своего сына. XX династия растаяла, как вечерний туман над Нилом, а вместе с ней и Новое царство.
Цари Нового царства не строили пирамид. Их хоронили в подземных гробницах знаменитой Долины царей в западной части Фив, где лишь скалистая вершина нагорья Курна напоминала пирамиду. Ныне нам известны 62 такие гробницы, однако часть из них принадлежала родственникам царя и сановникам (но не царицам, которым южнее была отведена Долина цариц). Иные из этих гробниц обширны, как дворцы: гробница Тутмоса III состоит из 9 помещений, гробница Аменхотепа II — из 10, в гробнице Рамсеса II (ныне засыпанной и недоступной) их свыше 20; в гробнице Рамсеса III (по одному из настенных рисунков ее называют «Гробницей арфистов») 22 таких помещения; протяженность коридоров гробницы правительницы Хатшепсут — свыше 200 метров. Самая большая гробница Сети I: 6 лестниц, 4 колонных зала и 16 других помещений, несколько сот квадратных метров стен покрыто раскрашенными рельефами. Посетитель этих гробниц не может удержаться от сравнения их с пирамидами. Как творения человеческих рук, эти подземные гробницы и пирамиды во многом достойны друг друга.
Знаменитая гробница Тутанхамона — относительно небольшая и скромная, но лишь ее одну не тронули древние грабители (грабители проникли в глубь гробницы, но, очевидно, кто-то их спугнул). Не считая короткого входного коридора, в ней всего 4 помещения, из которых только погребальная камера украшена настенной росписью (и то лишь частично). Сокровища, извлеченные из этой гробницы ее первооткрывателем Говардом Картером, ныне хранятся в Каире (за исключением одного позолоченного саркофага с мумией, который по решению египетского правительства был возвращен туда, где его нашли); они занимают в Египетском музее больше места, чем все остальные находки эпохи Нового царства. Среди этих сокровищ — золотые и позолоченные статуи, всевозможнейшие драгоценности, символы царской власти, алебастровые сосуды и богато разукрашенное оружие, тронные кресла и великолепно инкрустированные шкатулки, золотые и позолоченные царские маски и т. п. Каждый из этих предметов обладает высокой художественной ценностью. Уже их материальная стоимость, как ни ничтожна она в сравнении с культурно-исторической, сама по себе невероятно велика: общий вес золота, обнаруженного в этой гробнице, превышает 1,2 тонны! Притом Тутанхамон, как мы знаем, был заурядным правителем. А какие золотые клады и художественные сокровища должны были находиться в гробницах таких правителей, как, например, Сети I или Рамсес II?! Или Хуфу, Хафра, Менкаура?!
Гробницам фараонов Нового царства полагалось навеки быть скрытыми от глаз (и особенно длинных рук) людей; их тщательно маскировали. Вот почему заупокойные храмы этих царей, доступные людям, строились отдельно, но по возможности не очень далеко от места погребения. Прямо на границе Фиванского некрополя, под расщепленной скалой в нынешнем Дейр-эль-Бахри, приказала построить в свою честь такой заупокойный храм царица Хатшепсут; ее архитектор Сенмут воздвиг его на трех искусственных террасах с двойной колоннадой по фасаду, которая поражает
Наиболее красивые и хорошо сохранившиеся из этих храмов стоят на территории бывшей восточной части Фив — в Луксоре и Карнаке. Луксорский храм построен при Аменхотепе III и Рамсесе II; он состоит из двух окруженных колоннами дворов, соединенных большой колоннадой, и крытого здания со множеством помещений и святилищ. Несмотря на свои огромные размеры, он всегда оставался в тени Карнакского храма. В нем отмечался лишь праздник Нового года. Храм в Карнаке был настоящим «городом богов», и строительство его продолжалось два тысячелетия: первые известные нам постройки возникли в начале Среднего царства, последние — при Птолемеях, самые большие — при Тутмосе III и Рамсесе II, в его украшение внесли свою лепту даже римские императоры. В этот комплекс входили храмы Амона, его супруги Мут и их сына Хонсу, а также храмы бога Монта, богини Маат, бога Птаха и др. Этот комплекс также на протяжении тысячелетий подвергался разрушению, но сейчас приняты меры для его консервации. Первый его пилон напоминает крепостную стену; он достигает 113 метров в ширину, 43 метра в высоту и 15 метров в толщину. К нему ведет аллея из 24 сфинксов с бараньими головами; за ним простирается двор с храмами Сети II и Рамсеса III, колоннадами, сфинксами и колоссальной статуей Рамсеса II в обличье Осириса. За вторым пилоном открывается вид, которому нет равных на свете, — вид на каменный лес из 134 колонн: 12 колонн центрального нефа с капителями в форме расцветших папирусов имеют высоту более 19 метров, а остальные, в форме связок стеблей папируса, высотой около 15 метров и диаметром 5 метров, лес, занимающий площадь, на которой могло бы разместиться 900 автомобилей.
Всего на территории комплекса находится 10 пилонов, перед каждым и за ним — святилища с декорированными вратами и колонными залами, аллеи сфинксов и ровные ряды статуй, разрушенные и неразрушенные стены с иероглифическими надписями, отдельные знаки которых зачастую больше метра, а таких знаков там более 250 000. Тут все колоссально: обелиск царицы Хатшепсут — самый большой на свете, священное озеро занимает площадь футбольного поля, гранитный скарабей Аменхотепа III вместе с пьедесталом весит 5 тонн!
По сравнению с храмом Амона храм Монта и храм Мут выглядят как деревенские церквушки рядом с кафедральным собором. Правда, каждый из них занимает площадь большую, чем Братиславский или Кошицкий кафедральные соборы, вместе взятые, но… После Карнакского храма, предварительно хорошо отдохнув, мы отправляемся смотреть другие постройки: укрепленный храм и дворец Рамсеса III в Медннет-Абу (на западном берегу, напротив Луксора), храм Сети I с замечательными барельефами в древнем Абидосе (примерно в 150 километрах к северу от Луксора), скальный храм Рамсеса II в Абу-Симбеле (приблизительно в 280 километрах южнее Асуана), который в 1963–1968 гг. был распилен на блоки и перемещен на берег озера Насер, образовавшегося в результате строительства Высотной Асуанской плотины. Повсюду мы здесь сталкиваемся с пристрастием египетских царей к грандиозным размерам.
Но грандиозность — не единственная черта зодчества и ваяния Нового царства. Самым лучшим скульптурным произведениям присуща человечность, и уже нет в них традиционной неподвижности; они ближе к жизни. Это прежде всего проявляется в скульптурном портрете Хатшепсут, выступающей одновременно и царицей и женщиной, утонченные черты которой не испортил даже такой неотъемлемый атрибут царской власти, как накладная «божественная бородка»; в статуе Тутмоса III, изображенного с несоразмерно короткой шеей и длинным носом (т. е. вполне достоверно, как подтвердила находка его мумии), и, кроме иных, в статуе Тии, супруги Аменхотепа III, которая увековечила высокомерие и спесь этой царицы. Возможно, благодаря критскому влиянию доселе неподвижные рельефы немного ожили (как мы это видим, к примеру, в длинном повествовании на стенах храма Хатшепсут). Позитивное развитие ускорила реформа Эхнатона, избавившая египетское искусство от многих пут прошлого. Именно в эту пору достигает наибольшего реализма и искренности египетская скульптура; ваятели не побоялись изобразить Эхнатоиа человеком с одухотворенным, но некрасивым лицом, со свисающим животом. И если его супругу Нефертити в скульптурных портретах они представили красавицей, то, судя по всему, не льстили ей. Достижения «амарнского стиля» пережили политические и религиозные реформы Эхнатона; они встречаются в скульптуре и живописи времен Рамсеса II. Постепенное их исчезновение являлось уже признаком эпохи упадка, в конце которой египетские художники не творили, а только повторяли.
Новое царство было также новым и последним творческим периодом египетской литературы, научной и художественной. Медицинские папирусы свидетельствуют о расширении знаний и практического опыта, особенно в хирургии; из этих текстов явствует, что египтяне знали и чрезвычайно эффективные средства против нагноения. Однако тексты эти не лишены противоречий между рациональной и магической медициной: лекарь здесь — более кудесник, как позднее астроном — более астролог, а «мудрец» — предсказатель.