Их величества пирамиды

Замаровский Войтех

Но, несмотря на разрушительную силу времени и пустыни, несмотря на религиозный фанатизм и не слишком почтительное отношение мамелюков к памятникам культуры, Большой сфинкс все еще стоит и сторожит некрополь в Гизе. И это великолепное произведение Древнего Египта будет стоять до тех пор, пока будут стоять сами пирамиды.

Но пирамиды не всегда стояли на плато в Гизе. А можем ли мы представить себе этот горизонт и это солнце без них? Способны ли мы мысленно вернуться на 4500 лет назад и вообразить себе гизехское плато как строительную площадку?

Сто тысяч людей, согласно утверждению Геродота, трудились на строительстве Великой пирамиды на протяжении 20 лет, причем, как нам известно, по три месяца ежегодно. Это единственное сообщение такого рода, сохранившееся с древних времен, и оно, конечно, может быть неточным

и недостоверным. Между людьми, которые строили эту пирамиду, и теми, от кого получил сведения Геродот, пролегли два тысячелетия. И потом еще более двух тысячелетий все, кто писал о пирамидах, повторяли их вслед за Геродотом; многие даже принимали их за основу при подсчете числа рабочих на других стройках. Первым, кто решил проверить Геродота, был Питри; он сделал это в своей книге «Пирамиды и храмы в Гизе» (1883).

Допустим, сказал себе Питри, что предполагаемое количество каменных блоков в пирамиде — 2,3 миллиона — верно. Значит, в течение 20 лет нужно было ежегодно укладывать около 115 тысяч блоков. Примерный вес блока 2,5 тонны; с таким весом спокойно может справиться группа из восьми человек. Из соотношения количества блоков и числа занятых на стройке людей вытекает, что каждая такая группп должна была уложить за три месяца 10 блоков. Иными словами, укладка одного блока требовала от восьми рабочих девятидневного труда. Это, безусловно, в человеческих возможностях и при самых примитивных вспомогательных средствах, пожалуй, даже ниже этих возможностей. Таким образом, сообщение Геродота не выходит за рамки возможного или правдоподобного.

Разумеется, Питри знал, что это чисто механический подсчет; он, конечно, понимал и то, что 100 тысяч человек на строительной площадке мешали бы друг другу. Опираясь на проведенные Борхардтом подсчеты количества рабочих, занятых на строительстве Медумской пирамиды, и египтологи и архитекторы после долгих споров пришли к выводу, что на гизехской строительной площадке одновременно могли работать не более 32–36 тысяч человек, т. е. примерно треть количества, названного Геродотом. Но и это не опровергает Геродота; остальные, несомненно, были заняты доставкой каменных блоков и добыванием их в карьерах, причем разделение труда явно повышало его производительность. В общее число работавших на строительстве необходимо включить и мастеров-каменщиков, скульпторов и других квалифицированных специалистов, составлявших постоянные кадры. Судя по остаткам их жилья, найденным вблизи Великой пирамиды Питри и позднее Рейснером, их могло быть не менее 4000, а по некоторым предположениям, даже 10 000. Если учесть высокие требования, предъявляемые к храмовым постройкам, подходным путям и т. п., а также к их отделке, то, вероятно, ближе к истине вторая цифра. То же подтверждает и множество каменных отходов вокруг Великой пирамиды, составляющих, по предположению Питри, «чуть ли не половину ее объема».

Согласно Геродоту и Диодору, на строительстве Великой пирамиды рабочие пользовались «механизмами»; очевидно, и на строительстве пирамид Хафра, Менкаура и всех последующих и, естественно, позднейших пирамид. Это были, правда, лишь «приспособления, устроенные из коротких деревянных досок (жердей)», с помощью которых поднимались каменные блоки. Известные науке вспомогательные средства, которые могут соответствовать этому лаконичному упоминанию, относятся к эпохе Нового царства; они напоминают опоры кресла-качалки, соединенные перекладинами. Француз А. Шуази в «Строительном искусстве египтян» (1904) отождествлял эти приспособления с Геродотовыми «механизмами», а его земляк Ж. Легрен назвал их «качающимися подъемниками»; Питри же полагал, что тяжелые каменные блоки поднимались с помощью массивных конструкций из толстых досок, и называл их «колыбелями».

Немецкий инженер Л. Кроон в книге «Строительство пирамиды» (1925), напротив, высказывает предположение, что тут речь шла о предшественнике шадуфа («журавля») — поныне используемого приспособления для черпания воды, основанного на принципе рычага. Приспособления такого рода нам известны по настенной росписи в древнеегипетских гробницах; но они все же значительно проще, чем предлагаемая Крооном модель «переносного шадуфа», которая хотя и действовала в лабораторных условиях, но на практике оказалась непригодной. Гонейм предполагал, что эти вспомогательные приспособления Геродота — всего лишь «обыкновенные рычаги».

Если

мы подытожим все, что высказывалось по этому вопросу египтологами (а также историками строительства и др.), то, скорее всего, склонимся в пользу «колыбели» Питри и «рычагов» Гонейма. Итак, это были чрезвычайно простые приспособления; тем более должны восхищать нас изобретательность и ловкость тогдашних рабочих. Длинные каменные блоки поднимали, сначала пропустив под них поближе к центру тяжести две заостренные призмы; затем нажимали на блок с одной стороны, так что весь вес приходился на одну призму, а под другую призму, в тот момент освобождавшуюся, подкладывали каменную плиту; потом переносили вес блока на вторую призму и подкладывали каменную плиту под первую, и т. д. Под блоки с примерно равными сторонами подкладывали уже упомянутые «деревянные колыбели», что давало возможность раскачивать их; поднятую часть подпирали деревянными клиньями. Древние египтяне пользовались также деревянными жердями в качестве рычагов. Если мы добавим еще деревянные катки и сани для передвижения грузов, то этим исчерпывается перечень их механических средств.

Приспособления строителей пирамид. Слева подкладные клинья для перемещения блоков, справа перемещение длинных блоков, наверху «колыбель» (по Питри)

Транспортировку блоков с низшей ступени на высшую «враскачку» старшее поколение египтологов считало глазным (или даже единственным) способом постройки пирамиды. Позднее возникла другая теория. Согласно ей, строительство пирамиды начиналось с внутреннего ядра, к которому по окончании, т. е. по доведении ее до запланированной высоты, постепенно со всех сторон пристраивали дополнительные слои. Первый способ прост и приемлем, второй кажется неправдоподобным. Дело в том, что он предполагает использование полиспастов, а их египтяне в ту пору не знали, или же неимоверные затраты труда при строительстве платформ для доставки материала, которые по завершении каждого слоя нужно было бы разрушать и заново строить для следующего слоя. Сейчас уже не вызывает сомнений, что непосредственно прилегающие к ядру слои кладки возводились одновременно с ним, чтобы своим наклоном с самого начала обеспечивать стабильность постройки. Изучение пирамид в Медуме, Лиште и, наконец, пирамиды Сехемхета в Саккара показало, что каменные блоки доставлялись на нужную высоту на деревянных санях по насыпям, о которых говорил еще Диодор. Остатки таких платформ обнаружены не только возле упомянутых пирамид, но и, например, в Гизе — у неоконченного заупокойного храма царя Менкаура, в Карнаке — возле неоконченного первого пилона. В гробнице вельможи Рахмира, высшего сановника царя Тутмоса III, мы до сих пор можем видеть ее изображение на настенном рисунке.

«По мере того как пирамида становилась все выше, насыпь тоже надстраивали в высоту и в длину, одновременно ее верхняя часть делалась постепенно все уже, в соответствии с сужением пирамиды к вершине, — пишет Эдвардс в „Пирамидах Египта“. — Если угол наклона сторон пирамиды равнялся 52°, то и двум боковым сторонам насыпи придавали угол наклона 52°. Таким образом, исключалась опасность оползания или обвала. Три стороны пирамиды, не подпертые насыпью, должны были иметь опорные насыпи, достаточно широкие наверху, чтобы на них могли разместиться рабочие и материалы. Но поскольку по ним не втаскивали снизу каменные глыбы, их внешняя сторона могла быть весьма крутой — лишь бы они не обрушились от собственной тяжести. На насыпи укладывали деревянные балки, образовывавшие прочную дорогу для полозьев, на которых перетаскивали каменные блоки».

Однако строительство пирамиды не было всего лишь технической проблемой. «Нужна была сложная и разветвленная административная система из целой армии писцов, — пишет Гонейм. — Писцы ведали подсчетом, маркировкой блоков в случае необходимости, а главное — устройством жилья и питания многочисленных строителей, каменщиков, мастеров и других рабочих, занятых на постройке.

Время от времени мы находим остатки орудий этих древних строителей, корзины для переноски грунта, точно такие же, как сегодня, кремневые сверла и скребки, медные инструменты, обрывки веревок».