Ильхам Алиев
Шрифт:
«Акулы пера» вылили ушаты грязи на историю разбитой державы. Однако при всех пороках системы и невосполнимых жертвах режима люди многонациональной страны прикипели сердцами друг к другу, сроднились. Чувство семьи единой, ярко выраженное украинским поэтом Павло Тычиной, не было лишь поэтической декларацией.
В Баку, в Нагорной части, стоит памятник дважды Герою Советского Союза Ази Асланову, генералу, командиру танковых войск, защищавших Сталинград, павшему в бою на берегах Балтики… В бой за Родину генерала Асланова, Мусу Джалиля, летчиков Александра Покрышкина и Ивана Кожедуба, молодогвардейцев вело и то самое чувство семьи единой.
Известный азербайджанский писатель,
«Дорогой мой сын Наджаф!
Если мне суждено жить, то я постараюсь воспитать тебя гак, чтобы ты принес пользу человечеству. Если мне суждено умереть, то я буду просить тебя сделать людям хотя бы то малое, что сумел сделать я, твой отец. Надеюсь, что ты своей работой продолжишь то, что начал я…»
Наджаф любил технику, мечтал о том времени, когда на поля придут трактора, когда умные машины облегчат труд виноградаря и хлопкороба. Но на войне, Великой Отечественной, он стал танкистом. Защищал Сталинград, освобождал Донбасс… Гвардии старший лейтенант, командир танкового извода погиб в боях за Волноваху, крупный железнодорожный узел на юге Украины. Его отец покоится на Красной площади в Москве. В Баку по инициативе Гейдара Алиева ему воздвигнут величественный памятник.
Да, наш адрес, как пелось в популярной песне, не дом и не улица, наш адрес — Советский Союз.
Мы, авторы этой книги, родились в разных краях. Один из нас азербайджанец, родился и вырос на юге Азербайджана. Другой — родом из Донбасса. Одному трудно свыкнуться с мыслью, что Пушкин, Шевченко, Лев Толстой в независимом Азербайджане числятся иностранными писателями. У другого язык не поворачивается назвать, предположим, Самеда Вургуна, блестяще переведшего роман «Евгений Онегин», иностранным поэтом.
Вы скажете: эмоции. Да, эмоции, которые жили в сердцах миллионов, сотен миллионов. И их не перечеркнешь в одночасье. Суверенитет, национальная независимость — веление истории. Пограничные столбы обозначили новую карту. Но мир продолжает говорить об интеграции. Мы все чаще вспоминаем о духовном пространстве, которое не разрежешь указами и ножницами.
Все эти суждения приходят на ум, когда думаешь о самочувствии и мироощущении героя нашего повествования, об эволюции его политического, гражданского мышления на фоне процессов, происходивших в стране, — перестройка, гласность, переоценка ценностей, обнажившиеся пласты горькой исторической правды, демократические надежды и иллюзии…
«Смотреть в будущее»
За пять насыщенных московских лет Гейдар Алиевич несколько раз отправлялся за рубеж во главе партийно-правительственных делегаций — во Вьетнам, КНДР, Анголу, Сирию, Югославию… Его приглашали на отдых за пределы Отечества: знали, что советская элита выезжать любила. Друзья (термин из официальной переписки) прилетали к нам в Сочи, Пицунду, в Крым, а наши небедные сограждане, от партийных начальников до комсомольских, за казенный счет нежились на Золотых песках Болгарии, освежались на венгерском Балатоне, любовались картинами Дрезденской галереи… Заместитель председателя Совета Министров Венгрии Йожеф Марьян дважды приглашал Алиева отдохнуть в республике с семьей — сначала в 1983-м, потом в 1984-м… «…К сожалению, большая занятость по работе не позволяет мне совершить такую поездку в Венгрию», — отвечал Алиев.
По своим служебным обязанностям первый заместитель Председателя Совета Министров СССР встречался с главами государств, правительств, руководителями делегаций, приехавших в Союз на переговоры. И кого бы не предстояло принять — президента, министра или посла — поручение давалось со Старой площади. Туда же, в ЦК КПСС, направлялась — «в порядке информации» — запись беседы. 3 сентября 1985 года Гейдар Алиев направил в ЦК запись беседы с послом КНР в СССР Ли Цзэваном. Документ весьма интересный. За строками острого диалога (переводил и записал атташе I Дальневосточного отдела МИДа СССР Г. С. Логвинов) словно видишь самого Алиева. Он — представитель великой державы, в его позиции и незаёмное достоинство, и готовность к поиску компромиссных решений. Но если партнер переходит на другой язык, ответ следует тут же, мгновенный и точный.
Перечитаем внимательно эту беседу — подлинник ее хранится в Государственном архиве РФ.
«3 сентября 1985 года.
Г. А. Алиев:…Сейчас, я думаю, не стоит вдаваться в анализ причин, приведших к ухудшению отношений между нашими странами, — пусть этим занимаются потомки. Наша же задача — решать проблемы сегодняшнего дня и смотреть в будущее.
Вы правильно отметили, что за последние годы в советско-китайских отношениях произошли заметные сдвиги, особенно в том, что касается торгово-экономической области. К сожалению, нельзя не видеть, что по-прежнему отсутствует прогресс в такой важнейшей сфере, как политическая.
Советская сторона выступает за подлинную нормализацию советско-китайских отношений без каких-либо предварительных условий или препятствий [4] . Это наш долг перед последующими поколениями.
Ли Цзэван: Как говорится, что было — то прошло, и сегодня нам не стоит ворошить прошлое…
Действительно, наши политические отношения отстают от практических сфер. Однако "три препятствия" существуют объективно и обеим сторонам необходимо приложить совместные усилия для их ликвидации.
4
В те годы Китай предъявлял Советскому Союзу ряд претензий — по формуле китайской стороны «три препятствия», которые мешали нормализации наших отношений. Речь шла о размещении советских войск в Монголии; об усилении контингента Советской армии на советско-китайской границе; о поддержке Советским Союзом Вьетнама, который ввел войска в Камбоджу и сверг режим Пол Пота («красные кхмеры»).
Г. А. Алиев: Не могу согласиться с этим. Да и кому выгодны эти "препятствия"? Что получается: в отношениях с американским империализмом вы не выдвигаете препятствий на первый план, они вам не мешают идти на установление с ними дружественных отношений, вплоть до интенсивного обмена военными делегациями. Вы сближаетесь с Японией, 40-ю годовщину разгрома которой — наш общий праздник — мы отмечаем сегодня и в которой сейчас возрождается милитаризм. Кому на руку такое сближение?
А с Советским Союзом? Ведь вы признаете Советский Союз социалистической страной. Тем не менее Китай не идет на установление дружественных отношений с нами. Каждый раз все упирается в "три препятствия"…
Ли Цзэван:…В отношениях между КНР и США существует крупное препятствие — тайваньский вопрос. В свое время в Варшаве мы провели с американской стороной 18 раундов переговоров и в конце концов добились своего: США признали, что существует только один Китай — Китайская Народная Республика и Тайвань является ее неотъемлемой частью.