…Или право имею… Лучшие из худших - 2
Шрифт:
– ЗИМА – отправляйте машины, но фар не зажигать ! В ночной бинокль я увидел, как тронулись из двора машины с ранеными – шестьдесят машин. Если усадить плотно, то человек тридцать поместится. Всего около 2000 ! Мало… Если что – остальных заберем к себе. Машины неспешно катили вдоль полотна, а впереди них катился огненный вал разрывов. Неслышные среди грохота разрывов машины подошли к мосту и стали переправляться на тот берег.
– Коробочки 1, 1 бис – перенести огонь не левую сторону по окопам - прикрывайте отход машин по дороге на Большую Боровку… Разместившуюся там мотоциклетную роту ликвидировал взвод Бибикова. – Почему не отвечают немцы ? – удивился кто то. – А некому отвечать – мертвые артиллеристы плохие стрелки… - бросил я в пространство. Прибежал артиллерист – капитан:
– Вот это вы дали братцы: пока жив буду буду помнить ! – Отходи капитан – сказал я. – Уже отошли товарищ комкор. – Пушки конечно с собой покатили ? – Ну не
– Где ж вы раньше были !? – внезапно со злостью выкрикнул Романов. – Да вот помогали таким, как вы. Вы у нас не первые – уже шестые – ответил я на "взрыв" Романова.
– Извините, неправ. Это все нервы… Спасибо вам от нас всех… - Рано еще говорить спасибо - вас еще надо вывести – не обиделся я. – Идемте… Эвакуация шла полным ходом. Морозова распоряжалась вовсю: двоих медиков отправила на базу заниматься тяжелыми – Голубева и Кудрявцева бегали от одного подходящего раненого к другому… Катя выделяла в группе бойцов командира, подзывала и показывала на патронные ящики. Бойцы забирали и входили в темное ворота склада… А разрывы продолжали грохотать. Закончили обстрел мои минометчики и стали втягиваться во двор. Остались только командиры.
– Генерал - вы задержитесь. Кутепов - до прибытия генерала вы командуете колонной. Направление на деревню Сухари – там стоят остатки 28ой танковой дивизии полковника Катукова и туда же подтянулись остатки 110 пехотной дивизии. Не медлите – с утра могут прилететь бомбардировщики… ЗИМА – побудь с генералом, чтобы ему не было скучно – я отлучусь ненадолго…
Первым делом перебросил на базу взвод Зверева от моста – там ему делать было нечего. Затем взялся за самоходки – снаряды закончились, а перезаряжаться и бить по площадям – не наш стиль ! Затем в лес около Больших Бровок, где вышли остатки 172ой. Забрал ворота и переставил их на базу. Все – теперь можно и на склад в Могилев. Вышел из склада, махнул своим рукой туда – эвакуация… Бойцы стали уходить в склад, минометчики покатили туда минометы. Негромко урча втянулись во двор «Ноны СВК» и закатились в темноту склада. И все это под ошалелым взглядом генерала Романова. Морозова, я чувствовал, от души веселилась над потрясенным комдивом, внешне сохраняя, ну или почти сохраняя невозмутимость. Последним втянулись бойцы охранения с их командиром – ОДИНОМ.
– Все, командир – мы последние. ЗИМА – окликнул он Катю – ты с нами ? Та покачала головой. – Проводите комдива в последний путь ? – не унимался Cергей. Романов вздрогнул. – Клоун безмозглый – беззлобно выругалась Морозова. – А я тебя люблю еще больше – не остался в долгу Одинцов. Екатерина беспомощно поглядела на меня – ну не пикироваться же в присутствии чужого. Я мотнул головой. ОДИН выдал ЗИМЕ ослепительную голливудскую улыбку и махнул своим:
– Уходим ! Через пару минут после их ухода из склада вышел Стрельченко и кивнул головой – Все ушли, чисто… Генерал – обратился я к Романову – идите с моими людьми, а я задержусь ненадолго. ЗИМА – проводи… Собрал ворота, прыгнул на базу, положил их в землянку на склад, прыгнул к ожидающим меня у берега озера Романову и Морозовой. – ЗИМА - я не надолго. Что ж комдив, сейчас доставлю вас к своим. Шагнул к нему, обхватил за талию. Прыжок и мы на окраине Больших Бровок. Направились к деревне. – Командир ? – раздался голос в гарнитуре. – С сопровождаемым… На окраине нас встречали Бибиков – БИБА, Кутепов, особист Калугин. – БИБА – уводи людей: мы свое дело сделали. – Ну что товарищи командиры – долгие проводы, долгие слезы… Бог даст – свидимся. Пожал всем руки и повернувшись ушел во тьму… Все они, прошедшие через ворота твердо уверены, что они прошли через мост за грузовиками и пешком дошли до Бровок. У них даже ноги гудят от усталости… И генерал уверен – не было никакого склада… Вот Спецназ - БЫЛ !...
Глава тринадцатая
Главней всего погода в доме…
На базе в медблоках царила рабочая суета. Шутка ли – к нам поступило 250 раненых, из которых 28 тяжелых и шесть особо… Правда ко мне не обращались, значит справляются сами. Топот ног развеял мои иллюзии – ко мне ворвалась Голубева, правда постучав, вся в слезах – Он… он… умирает… а мы… мы ничего… ничего не можем… сделать… - разобрал я сквозь рыдания.
– Хватит ! – рявкнул я. – Убрать слезы и сопли ! – Доложить четко, ясно: кто, где, почему ? Наталья испуганно притихла, рыдания и всхлипы мгновенно исчезли. – Молодой командир – лейтенант умирает, а мы ничего не можем сделать – останавливается сердце. Мы его запускаем, а оно снова останавливается… - Идем – бросил я. Уже несколько раз я заметил одну особенность – Ольга отказывалась сообщать мне сама о сложных случаях, посылая кого - нибудь из подчиненных. Вот и сейчас прислала Наталью. Зайдя в предбанник надел бахилы, стерильную куртку со штанами и вошел в операционную. Стандартная врачебная суета, но чувствовалась нервозность. Подошел к столу, отодвинул Ольгу, глянул.
– Разбинтуйте лицо… - Зачем ? – отстраненно поинтересовалась Ольга. – Там такое товарищ командир… – выдохнула с горечью Кудрявцева. Во мне стало закипать темная ярость. – Ира – сдерживая себя прорычал – сделай что я сказал. Она бросилась исполнять. Я в ярости сдернул с лежащего одеяло. От левой груди к правой ноге тянулся уже подживший фиолетово – багровый бугристый рубец наскоро зашитой ткани. Обе ноги ампутированы выше колен, замотаны свежими бинтами, но крови не видно – зарубцовываются… Глянул на освобожденное от бинтов лицо и меня непроизвольно передернуло – от лба вниз, наискосок, слева – направо, шел такой же багровый шрам, пересекая глаз, нос – вернее то, что от него осталось и рассекал верхнюю, нижнюю губу и подбородок. Осколок… - догадался я. Пропахал по лицу снизу вверх, вырвал мякоть носа и носовой хрящ, разделив ноздри напополам. Да, после такого и я бы жить не захотел.
– Вышли все – прорычал я. Все выскочили, а Ольга почему то задержалась. – Пошла отсюда !!! Повернулся к парню, внимательно оглядел, представил, каким было его лицо до ЭТОГО. Симпатичное, а может даже и красивое.
Сосредоточился и вошел в сознание: темный коридор, освещенный тусклым багрово – серым светом и дверь в конце. Толкнул – заперто, ручки нет. Зовут Алексей – подсказал голос. – Алексей – открой – попросил я. – Здесь нет Алексея, он ушел и больше никогда не вернется. Здесь НЕТ НИКОГО ! Я отшагнул назад. Удар стопой армейского ботинка вышиб запор, сорвал дверь с верхней петли и отбросил ее в сторону – беспомощно повисшую на одной петле. Я шагнул в комнату. В углу, на полу, сжавшись в комок сидел парень. Он испуганно вскинул голову:
– Зачем вы пришли ? Дайте мне спокойно умереть ! Я подошел, присел рядом на корточки, положил руку ему на плечо – Так нельзя Алеша – самоубийство – смертный грех. – А как мне жить со всем этим !!! Бог дал тебе твою жизнь и только он может ее забрать: сам, или через помощников – вольных или невольных. Немцы сейчас – его невольные помощники. – БОГА НЕТ ! – воскликнул Алексей. – А кто же тогда создал все это: землю, воду, воздух, животных, людей ? Пороки и добродетели; добро и зло; радость и горе; веру и отчаяние… КТО ? Вставай, пойдем – надо жить, немцев бить, Родину спасать ! – Да как я смогу – урод безногий ! – Идем, я тебе помогу… Алексей встал – Вы ангел ? – Бери выше… Архангел ? – Ну что ты мелочишься… - Неужели ??? – Нет Алексей – Я ЧЕЛОВЕК ! Пелена спала с глаз, я увидел, как раскрылись глаза у парня. – Всем сюда – крикнул я, держась за край стола. Медики ворвались а операционную. Реаниматоры – ко мне ! Но это мало помогло – силы на исходе… Раненый разлепил сухие губы и что то хотел сказать, но выдавил лишь шипение. Стоящая рядом Наталья МЕТНУЛАСЬ в бок, вернулась с кружкой, смочила марлевый тампон и обтерла сухие губы, подсунув руку под голову влила в рот по глоткам воду. Кадык Алексея задергался, глотая живительную влагу. Напившись он просипел глядя на меня:
– Вы обещали… - Ты не переживай миленький – заворковала Наташа – если командир что то обещал – обязательно сделает ! – Наташа – прошептал я – мне бы шоколада… – У Катьки есть ! Я сейчас – она рванулась из операционной. Ноги перестали меня держать и я осел на пол. Кудрявцева, Карл Францевич бросились ко мне чтобы поднять. А Ольга не подошла – скользнуло где то на задворках… - Оставьте – прохрипел я.
– Сейчас Голубева принесет шоколад и мне полегчает… Наталья ворвалась, как ураган, набегу разрывая обертку, упала на колени – Вот товарищ командир – одна, но я послала к Юльке бойца… Отломила полоску и сунула мне в рот. Затем вторую, третью. К последней полоске стало чуток отпускать. Ворвалась Юля, со стопкой шоколада в руке. Запричитала, срывая обертку:
– Ну что ж вы так, ну зачем вы так – а сама совала в рот полоски. – По – о – м – е - е… - Что ? – на мгновение остановилась она. – Помедленнее Юленька – сглотнув пробормотал я. – Ой, извините товарищ командир - покраснела она. – Спасибо вам девчонки – век не забуду ! Я встал на еще дрожащие ноги. – Мы вас доведем до землянки – с одной стороны подхватила меня Наталья. Юлия подхватила с другой. – Отставить – хорош я буду, прогуливаясь днем по базе в обнимку с двумя красавицами.
– Вам помощь, а нам приятно – заявила Юля. – Отставить – строже произнес я. – А с тобой Юлия я еще прогуляюсь при луне: в обнимку – обещаю. – А если командир обещает – значит сделает – раздался негромкий голос с операционного стола…