Илион
Шрифт:
– У тебя появилась женщина, – говорю я.
Схолиаст разводит руками.
– Фокусы с тазером, вибрасом и прочими игрушками произвели впечатление на клан. По крайней мере парни прикинулись изумленными. –
– Тогда удачи тебе. – Я вновь берусь за медальон, однако на ум приходит еще один вопрос. – Эй, а где же вибрас? И тазер?
– А все отобрал Патрокл.
Мгновенно озираюсь через плечо, хватаясь за рукоять меча.
– Успокойся, он давно убрался.
– Куда это?
– Вроде бы сказал, что спешит на помощь Ахиллу. Потом спросил, где Илион. Я указал на восток. Герой ушел, и больше мы не встречались.
– Господи. Не удивлюсь, если сейчас наш друг-ахеец переплывает Атлантику.
– С него станется.
Кейт протягивает ладонь, и я трясу ее. Странное, но приятное чувство, ведь я уже многие недели по античному обычаю пожимал только предплечья.
– Прощай, Хокенберри. Не думаю, что мы еще свидимся.
– Похоже
Остается повернуть диск, однако тут схолиаст – бывший, конечно, – касается моего плеча.
– Хокенберри? – Он резко отдергивает руку, боясь нечаянно телепортироваться за компанию. – Скажи, Илион по-прежнему стоит?
– О да. Илион цел и невредим.
– Мы всегда знали, что будет дальше, – медленно произносит Кейт. – Целых девять лет. Почти безошибочно. Мы всегда знали, как поступит тот или иной бог. Кто из людей погибнет и когда. Кто уцелеет.
– Ага.
– Вот еще почему я хочу быть здесь, с нею. – Найтенгельзер смотрит мне в глаза. – Каждый час, каждый день, каждое утро мне неизвестно, как повернется судьба. И это великолепно.
– Понимаю.
Я и в самом деле понял.
– А ты догадываешься, как пойдут события? Там, в твоем новом мире?
– Шутишь, Кейт. – Ловлю себя на том, что широко ухмыляюсь, радостно и пугающе. Внешнее благообразие схолиаста и ученого безвозвратно кануло в Лету. – Но, веришь ли, я с большим удовольствием это выясню.
Поворот диска, и Томас Хокенберри исчезает.