Иллионис: меч белого лорда
Шрифт:
«Удивительно, что Саша не чувствует присутствия магии», – подумал я.
– Значит, у нас ничего не получится? – в её голосе появились нотки отчаяния.
– Ну почему же, – потёр я подбородок, – получится, но нам нужна будет помощь. Понимаешь, его магия многие годы находится словно в коконе, через который не может пробиться. Магия накапливалась годами. Я переживаю о последствиях…
Перед глазами встала картина, как взрывается долго дремлющий вулкан, и оттуда вырываются огненные искры. Я моргнул, отгоняя эти образы, и уточнил:
–
– Но кому мы можем довериться в этом деле? – поинтересовалась Лина поникшим голосом.
– У меня есть верные друзья, я уверен, что если попросить, то они будут держать язык за зубами, – задумчиво проговорил я.
– Надеюсь, – прошептала Лина.
– Однако, прежде чем решить к кому обратиться, надо выяснить, магия какой стихии скрыта в Саше, – сообщил я приёмной дочери.
После смерти её родителей я забрал шестилетнюю Лину к себе, потому что своих королевских родственников она почти не знала. Как только её пытались оставить во дворце, она начинала плакать, и успокаивалась, только когда приходил я. Поэтому Рубис Олдер VII согласился на моё предложение растить Лину, как родную дочь. По привычке, с детства Лина называла меня дядей, хотя для всех я был её приёмным отцом. Я был не против. С самого рождения Лины я часто играл с ней, когда навещал их семью. Дочь лорда Дана, моего названного брата, я всегда любил как родную.
– Разве это возможно сделать, не пробудив магию? – опешила она.
Отвлекаясь от своих мыслей, я посмотрел на Лину.
– Возможно! – подтвердил я. – Ты, конечно, не помнишь, но, когда ты была маленькая, и ещё дар в тебе не раскрылся, мы с твоими отцом и матерью проделывали такой ритуал, чтобы узнать, какая магия передалась тебе от родителей.
Лина замолчала, пытаясь вспомнить что-то похожее на ритуал из своего детства. Я улыбнулся, когда она обречённо вздохнула.
– Не помню, ничего не приходит в голову, – с тоской констатировала девушка.
– Ты и не можешь этого помнить, тебе было тогда три года. Твои отец и мать выложили в круг амулеты разных стихий, а тебя поставили в центр. Дан попросил тебя выбрать понравившиеся «игрушки», которые ты потом сможешь оставить себе.
Лина ахнула, дотронувшись до висящих с детства на шее амулетов огня и воздуха, а также медальона целителя.
– Так вот откуда амулеты и медальон! Это не просто подарок родителей! – округлила Лина глаза.
– Всё верно, – по-отечески улыбнулся я, – эти амулеты выбрала ты сама в далёком детстве. Хочешь, я тебе покажу? – спросил я.
Девушка активно закивала. Я присел напротив и взял Лину за руку, открывая ей свои мысли.
Перед глазами всплыли воспоминания о совсем маленькой девочке с кудрявыми рыжими волосами в красивом жёлтом платье с пышной юбкой. Она нерешительно топталась в центре круга и никак не могла определиться, к какому из амулетов подойти. Но потом, весело смеясь и раскинув в разные стороны руки, она подошла к амулетам стихии огня и воздуха. Уже подходя к родителям, она остановилась у медальонов. Селеста присела на корточки.
– Доченька, тебе что-то нравится из этих медальонов? – хрустальным голосом поинтересовалась её мама.
– Да, – нерешительно произнесла маленькая Лина, потоптавшись на месте.
– Какой медальон тебе нравится? – спросил Дан.
– Вот этот! – звонко произнесла Лина и указала пухленьким пальчиком на медальон целителя. – Он красивый, можно я его тоже возьму? – застенчиво спросила она.
– Конечно, дорогая моя, можно! – улыбнулась Селеста.
– Ура! – счастливо воскликнула Лина и потянула ручку к медальону.
Почувствовав в ней дар целителя, медальон засветился и сам лёг на открытую ладошку маленькой рыжеволосой девочки.
Я вернулся из тёплых воспоминаний в действительность. Лина, видевшая мои мысли, смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Из её глаз скатились слезинки. Она плохо помнила Дана и Селесту, ведь когда их убили ей было всего шесть лет. Как бы я ни старался быть ей любящим отцом, она скучала по родителям и всё бы отдала, чтобы вернуть их.
Лина смахнула слёзы и спросила:
– Думаешь, это сработает со взрослым человеком? Саша ведь может выбрать не сердцем, а глазами.
– Сработает. Если он выберет правильно, то амулеты в его руках по узору гравировки начнут светиться, – уверенно ответил я, – так мы поймём, что всё получилось.
– Когда планируешь провести ритуал? – спросила она.
– После ужина я обновлю твои заклинания лечения и распоряжусь приготовить лечебные снадобья. Дадим ему пару дней на восстановление. А пока начнём с теории. Через несколько дней проведём ритуал, так как нам важно узнать его стихию, чтобы понимать, как его обучать.
Лина хмыкнула, уставившись на вазу с белыми пышными пионообразными цветами на подоконнике. Садовник каждое утро срезал разные цветы, и слуги ставили их в вазу в помещениях замка. Пионы я разрешил ставить только здесь, потому что в жилых комнатах сильный запах цветов мог вызывать головные боли и головокружение.
Несколько минут Лина сидела неподвижно, а затем произнесла с нотками ностальгии в голосе:
– Вспомнила первый курс в академии, когда первые полгода нам преподавали только теорию.
– Всё верно, – подтвердил я, – теория – это важная составляющая любой науки и основа магии! Без неё двигаться дальше опасно для жизни.
– Значит, ты будешь наставником Саши, организуешь ему персональное обучение? – улыбнувшись, уточнила она.
– Получается, что так, – кивнул я, – ведь сколько столетий меня приглашают в Академию магии Альтера преподавать боевую магию для огневиков! – изумлённо покачал я головой, – а я всеми силами стараюсь избежать этого. А тут собственная дочь приводит ученика прямо в мой дом, и на этот раз мне не удаётся отвертеться, – вздохнул я, укоризненно глядя на девушку.