Иллюзионист
Шрифт:
– Сколько это может все стоить? – спросил он.
– Если не мелочиться и продать оптом, то миллионов десять зелени, а если торговаться и не спешить, то побольше. Хорошая огранка увеличит стоимость в разы.
Князь не мог оторвать глаз от такого богатства и, облизнув пересохшие губы, продолжил:
– Я как раз приехал к вам, Виктор Борисович, по поводу алмазов. Помните, я звонил вам и советовался насчет Метиса, он тогда приезжал к нам с крупной партией камней для реализации. Но за ним следили, и он уехал обратно вместе со своим подручным ментом, который и держал алмазы при себе, так как свои своего не проверяли. Мент этот исчез в Якутске вместе с камешками. Метис просит помощи в поиске.
Иллюзионист усмехнулся, собрал алмазы, упаковав
– Ты же знаешь, Сергей Петрович, что я не выношу на свете трех вещей – когда воруют у государства, а правоохранительные органы трясут при этом своей импотенцией, когда воруют у неимущего класса, забирая последнее и нажитое трудом, когда занимаются наркотой. Можно сюда приписать, конечно, и оборотней в погонах. Но какие они оборотни – обыкновенные предатели, которым нет места на этом свете. Оборотни – существа неподсудные, они не виноваты, что матушка природа наградила их таким даром. Львы, например, убивают газелей и что теперь, разве они виноваты, что хотят кушать? Кушать все хотят, но смотря что и как кушать. Экспроприация наворованного имущества частным лицом тоже ведь преступление, но это более мелкое преступление, чем изначальное. И философия эта неверная, скажут многие. Вот, например, этот экспроприированный мешочек алмазов – я бы сдал его государству с удовольствием, но оно ставит мне условия, когда я вынужден этого не делать. Принесу я камушки, а вместо спасибо за возврат последуют вопросы – где взял, каким образом, поясните всю схему хищения. В лучшем случае все нервы вымотают, в худшем самого посадят. Метис, говоришь, звонил, просит помощь в поиске камушков и пропавшего мента. Камушки вот они, ты только что их видел. А мента совесть загрызла, я так думаю, что он не выдержал душевной тяжести совершенных преступлений и закопался где-нибудь в ледниковых торосах холодной Якутии. Когда ты мне позвонил, то я подумал – а почему бы мне не заменить алмазы на битые стеклышки? Прихожу к менту, он спит сладким сном, во сне улыбается, радуется, наверное, что давящие душу камушки на стеклышки заменяются. Пожелал я ему тогда приятных снов и вернулся домой, а утром он улетел в Якутск. Так что пусть Метис сам выкручивается, намекни ему, что теперь сам под колпаком из-за его приезда. Ты лучше на денек в Лондон слетай. Там тебя в аэропорту встретят, передадут привет от меня, заберут камешки, а тебе сумочку с денежками отдадут, и ты сразу обратно.
– Как это? – выпучил глаза Князь, – кто же меня пропустит туда с алмазами, а обратно с долларами?
– Конечно пропустят, потому что ты ничего скрывать не станешь, – усмехнулся Иллюзионист, – повезешь в подарок куклу деда Мороза, а в его мешочке камушки. Обратно у тебя сумку досмотрят, а ты им в подарок один доллар отдашь – вот этот, – Виктор протянул ему доллар, – скажешь, что качественная подделка – тебя и пропустят бес слов.
Князь покрутил в руках доллар – доллар как доллар, ничего особенного. Иллюзионист видел, что он весь покрылся холодной испариной, протянул салфетку.
– Здесь главное надо верить, Сергей Петрович, и доллар отдать именно этот, а не другой. Ты же мне веришь?
– Верю, – ответил он, вытирая холодный пот со лба.
– Вот и отлично, – произнес Иллюзионист, – это тебе билет на самолет. Заскочишь домой за загранпаспортом и в путь. А это дедушка Мороз, вложим ему в руку мешочек с подарками, положим в прозрачную коробочку и все. Обратный билет тебе в Лондоне отдадут вместе с сумкой. Через пару дней жду.
Князь ехал в аэропорт с одной мыслью – не помереть бы от страха. Он прекрасно осознавал, что выбора у него нет. Иллюзионисту не откажешь, а то самого могут найти потомки в торосах Северного Ледовитого океана. Лучше уж пусть возьмут на таможне, срок отсидеть – не мерзлым в снегу лежать.
Таможенник посмотрел на куклу деда Мороза, спросил:
– Что там в его подарочном мешочке?
– Алмазные градинки, снежинки, чтобы походили на настоящие драгоценности – это же дед Мороз, все должно выглядеть естественным, – ответил с трудом Князь.
Таможенник посмотрел внимательно, открыл коробку и заглянул в мешочек.
– Действительно, как настоящие алмазы, неплохо сработано.
Он закрыл коробку, поставил штамп и буркнул: "Следующий".
Князь, все еще не веря своим ушам, задержался немного, а потом заспешил в зал ожидания, пройдя пограничный контроль. "Вот уж действительно, – восхищался он, – хочешь спрятать – оставь на виду. Ну и голова у этого Иллюзиониста… как он все предугадывает"?
В Хитроу к нему подошел мужчина с большой сумкой. Спросил на русском языке с акцентом?
– Вы от Виктора Борисовича? – Князь кивнул головой, – передавайте ему привет. Это билет на обратный рейс, посадка уже началась, и сумка.
Мужчина взял куклу деда Мороза и испарился. Князь вздохнул и поплелся на посадку. Таможенник глянул на экран монитора, воскликнул:
– О, крупная партия валюты и нет записи в декларации. Контрабанда…
– Да, доллары, – вздохнул и устало ответил Князь, – а это вам, – он протянул таможеннику один доллар, – за ними и прилетал сюда.
Таможенник с удивлением взял купюру и только тогда Князь заметил, что на ней прекрасно отсвечивает надпись "drawing", а на другой стороне русский перевод – розыгрыш. Таможенник улыбнулся, погрозил пальчиком:
– Хотели меня разыграть? Впредь не советую. Но за купюру спасибо – очень качественно сделано, как настоящая.
Он поставил штамп и махнул рукой: "Проходите".
Уже дома у Иллюзиониста Князь по-настоящему пришел в себя и попросил бокал водки, выпив ее залпом.
– Я все понимаю, но не понимаю, как это возможно? – бросил Князь каламбур вслух, – пройти две таможни и две границы…
– Так потому и прошли, что ничего не скрывали, – усмехнулся Виктор, – таможня привыкла искать спрятанное. А не спрятанное зачем искать, оно и так на виду.
Князь выпил еще водки и захмелел, стал говорить раскованно:
– Все логично и правильно, Виктор Борисович, но без потусторонних сил здесь явно не обошлось. Я на таможне чуть со страху не умер, но это лучше, чем лежать где-нибудь мерзлой ледышкой.
– Сергей Петрович, дорогой вы мой человечек, я друзей не наказываю и ни с кем не воюю. А за небольшие доставленные неудобства всегда стараюсь проводить компенсационные мероприятия. – Виктор вывалил содержимое сумки на стол, отсчитал половину пачек. – Это вам за труды. Пять миллионов долларов – неплохая сумма за два дня работы.
Лицо Князя расплылось в улыбке.
– Спасибо, Виктор Борисович, спасибо, – он убрал деньги в сумку, – домой поеду, отдохнуть хочется, выспаться как следует.
Виктор ехал на машине не торопясь, и внутри не свербело обогнать плетущиеся по середине машины с вцепившимися в руль потными девичьими руками, но обязательной сигаретой и телефоном. Такие раздражали всех участников дорожного движения. Купит "папик" машину девочке, которая права имеет, а ездить нет и в правилах знает лишь то, что они все-таки существуют.
Виктор не торопился – он ехал на кладбище, а туда, как известно, спешить не следует. С восточного тракта, где в пригороде располагались коттеджи, он въехал в город, проехал его насквозь и повернул на юго-запад. Березовое редколесье – лучшего места для могилок не найти. Почти два часа ушло на дорогу и то с учетом того, что пробок не было. Он подъехал к "своей" аллейке, достал из машины шесть букетов цветов, кладя их на могилки. Екатерине Матвеевне, Анастасии Николаевне, Пелагее Ивановне и Петру Устиновичу, Ларионовой Олесе Ивановне – ее тоже похоронили здесь, хоть и родственницей она не была. Остановился у своей Алисы, положил цветы и присел на скамеечку.