Иллюзия игры
Шрифт:
Все замерли. Юрию неожиданно вспомнилось, как в детстве они играли в «Море волнуется, раз». Нужно было стоять не шевелясь, пока водящий ходил вокруг «морской фигуры», и тот, кто первым терял равновесие, выбывал из игры.
Пятеро взрослых мужчин, застывших в разных позах, как куклы, представляли бы собой смешное зрелище, если бы не мертвое тело рядом с ними.
Стук повторился, и первым пришел в себя Паулс.
– Арнольд, живо за дверь! – вполголоса скомандовал он. – Как войдет, души ее сзади!
Юрий не двинулся с места, и тогда Марк, яростно прошипев что-то в его адрес, сам метнулся к двери.
Щелкнул замок, и Паулс отступил, пропуская Ирку.
Девушка неуверенно шагнула внутрь, щурясь от яркого света. Юрий заметил, что одну руку она держит в кармане пальто. Арнольд выдвинулся из-за двери, но Ира увидела тело раньше, чем он успел что-либо сделать.
С губ ее сорвался даже не крик, а стон. Она бросилась через всю комнату и упала на колени рядом с дедом. Дрожащими руками ощупала его голову, отдернула руки. И повернулась к Паулсу, вставая.
– Вы… – прошептала она бескровными губами. – Вы его убили…
Арнольд с Марком еще только подбегали к ней, а Ирка уже выхватила из кармана пистолет, по сравнению с которым оружие Андрея казалось игрушечным.
Но Умник, стоявший рядом, все-таки успел первым.
Он выстрелил три раза – прежде, чем девушка успела нажать на курок. Приглушенные хлопки выстрелов отразились эхом от стен. В ответ громыхнуло, пистолет в Иркиных руках вздрогнул, и белоснежный свитер Умника вдруг стал пропитываться изнутри красным. По горловине расползлось пятно, похожее на огромный маковый лепесток.
Андрей замычал, прижав ладонь к горлу.
Он сделал шаг к девушке, одной рукой удерживая свое оружие. Но выстрела не последовало. Ирка неловко повалилась набок, выронив пистолет, дернулась, попыталась перевернуться и наконец затихла, подтянув ноги к животу, как засыпающий ребенок.
Больше она не шевелилась.
Андрей стоял над ее телом, по-прежнему прижимая ладонь к горлу, и между пальцами у него сочилась кровь.
– Умник… – осипшим от ужаса голосом позвал Юрка, уже все поняв.
Бондарев пошатнулся и сел в лужу, выпустив оружие из пальцев. Никто даже не сделал попытки подойти к нему. Андрей посидел немного, глядя перед собой в одну точку, покачнулся, будто собираясь встать, и упал назад. Тело его ударилось о влажный пол с мягким стуком и застыло.
Теперь Гройс, Ирка и Умник лежали рядом. Старик – раскинув руки, Ирка – съежившись подле него, будто доверчиво уткнувшись носом в его разорванную рубашку. Пальто задралось, открыв худенькие коленки, все в темных пятнах крови. Сейчас она казалась маленькой девочкой. Маленькой неосторожной девочкой, вздумавшей поиграть в чужую игру по чужим правилам.
Бондарев так и не отнял руки от горла. На лице его, обращенном в потолок,
– Господи… – Юрий перекрестился. Лицо его посерело. – Спаси и помилуй… Раба твоего… грешного… И упокой душу его, Господи…
Он не знал ни одной молитвы, но слова будто сами выскакивали откуда-то изнутри. Ему не удавалось отвести глаз от тела Умника.
– Молиться будешь в церкви, – хрипло сказал Паулс. – А сейчас нужно решить, что делать дальше.
Он обвел взглядом свою группу. Василий прислонился к подоконнику, тупо глядя на пистолет, который выронила девчонка. Юрий шевелил губами, и в глазах его читался страх. Один только Арнольд, хоть и побледнел, держал себя в руках. Он первым отреагировал на слова Марка:
– Уходить надо, вот что. Только прежде следы подчистим.
Василий смог наконец оторвать взгляд от пистолета.
– Как она его… А он!.. С ним точно – все? – выдавил Храпов, кивнув на Андрея. – Может, проверить?
– Даже не сомневайся, – мрачно отозвался эстонец. – Пуля в шею попала. Он еще долго продержался.
Храпов поворочал шеей, будто это в него стреляли, и встал. Боль в ноге заставила его поморщиться.
– Надо было раньше эту сучку грохнуть. Я же говорил… А теперь валить надо. Да поживей.
Арнольд поддержал его:
– Правда, Марк, смываемся. Кто-нибудь мог услышать выстрелы. Если нас здесь накроют с тремя трупами…
Он не закончил. Все и без слов было ясно.
Марк покачал головой. Эстонец осторожно приблизился, разглядывая убитую девушку.
– Дура какая, – почти с сожалением сказал он. – Надо же, какая дура…
– Эта дура едва нас всех не положила! Да, недооценил я ее… И Умника прикончила, тварь… Стой!
Восклицание относилось к Василию, который, прихрамывая, подошел слишком близко.
– Куда полез? – грубо рявкнул Паулс. – К ним в компанию захотел? Если кто в крови перепачкается, то ляжет рядом, ясно?!
Храпов поспешно отошел назад.
– Как она его… – повторил он потрясенно. – Черт, а? А я говорил… Говорил ведь… Слышь, Юр! Ты помнишь, я говорил?
Юрий бессмысленно взглянул на брата.
– Простыня… – без выражения сказал он.
Потоптался на месте, словно решая, куда идти, и наконец двинулся к лестнице, бормоча себе под нос: «Простыню нужно…»
– Эй! – Марк нахмурился. – Стой! Куда?!
Арнольд в два прыжка догнал Юрия, схватил его за плечо.
– Юр, ты чего? – ласково заговорил эстонец. – Далеко собрался?
– Закрыть их хочу, – тихо ответил Юрка. – Не по-человечески они лежат. А под лестницей полный мешок тряпья. Я там видел старую простыню. Пусти.