Иллюзия Реальности
Шрифт:
— Проходи. Тебе надо поесть. Руки холодные.
— Ничего, все в порядке.
Руки Адама и правда были горячими по сравнению с моими. Командующий закрыл за мной дверь на два замка и повел на кухню, усадив на стул. Уже через мгновение он поставил на стол чашку горячего чая, настоятельно потребовав, — Пей. Это придаст тебе сил.
— Я не хочу.
— Я сделаю поесть, — будто не слышал он.
— Адам, я хочу спать. Я устала.
Глубокий вдох. Он слонил голову над разделочной доской, рядом с которой лежало пару свежих огурцов и листья салата. Мышцы плеч были напряжены. Я заметила,
— Где ты пропадала?
— Хотела узнать город лучше, но заблудилась. Нашла путь только к вечеру.
— Одна?
— Да, — невнятно соврала я.
— Я пытался найти тебя. Не смог.
Адам обернулся, облокотился руками на столешницу и не переставал смотреть на меня. Его глаза печальны. Что-то важное, трогательное и хрупкое разрушено. Это доверие? Его ко мне и мое к нему.
Мне было трудно справится с эмоциями, но я смогла. Встала на ноги, подошла к мужу ближе и поцеловала в щеку. Коснулась кожи лишь слегка, но почувствовала, как бережно он приобнял меня со спины, как будто опасаясь, что прояви он больше заботы и чувств, я уйду.
— Прости, знаю, ты волнуешься. Этого не повторится.
— Эмбер…
Мы встретились взглядом. В голубых глазах блондина сейчас отражалось столько жизни, что с трудом верилось, что человек, стрелявший в заключенного на площади — он же.
— Я очень устала. Пойду в душ и спать.
Адам плотно сжал губы, не сводя с меня глаз. Он смотрел так, будто видел истину. Но не сказал ничего, кроме, — Доброй ночи!
Уходя к ванной, я едва сдержала слезы. В счастливое время, когда я должна была сказать о беременности, мы переживали первый молчаливый разлад. Я позволила себе от души поплакать под душем, но запретила поддаваться чувствам после. Собралась, переоделась и легла в чистую постель. Одна.
Адам лег рядом уже гораздо позднее. Обнял меня и поцеловал в плечо. Наутро мы оба, будто ни в чем не бывало, притворились счастливой парой. Будто вечером меня не ждала встреча с Итаном.
— Ты будешь в Сильве? — Спросила я, когда блондин поставил на стол две тарелки с утренней кашей. Это была овсянка на воде. С маслом и изюмом. К ней на отдельной тарелке стояли мелко нарубленные фрукты и горячая чашка чая. Не передать словами как сильно вид вполне себе вкусной и съедобной каши вызывал отвращение.
— Да. К Бреши отправили достаточно людей. К нам сейчас прибыло подкрепление из Андариона. Нужно обучить, подготовить, а еще обеспечить защиту городу. Сильва стратегически важный объект, — Высокий военный опустился на стул шумно и сразу приступил к завтраку.
— Когда вернешься?
— Сегодня, — он улыбнулся, но как-то странно на меня посмотрел, — Не волнуйся. Здесь ты в безопасности. Главное, оставаться дома.
— У Бреши я показала себя хорошо, разве нет? И там было небезопасно.
— Ты права, — Адам взял меня за руку в знак поддержки, — Мита отметила твою подготовку. Когда в городе разобьют постоянный большой госпиталь я только поддержу тебя, если решишь помогать лекарям.
— Даже так? Признаться честно, я ждала излишней опеки.
На это командующий усмехнулся и чуть не подавился.
— Создаю я впечатление домашнего тирана. Я не хотел запирать тебя в клетку. Мы не так давно в браке. Я еще не научился справляться с гиперопекой, — это очень развеселило Адама, но тут он заметил, что моя тарелка не тронута, — Эмбер, почему не ешь? Я приготовил не съедобный завтрак?
Что бы соврать?
— Нет, просто я не люблю овсянку.
— Не знал. Давай приготовлю что-нибудь еще? Есть сухие хлопья, будешь?
— Ох, я не…
— Момент!
Они вызывали у меня не меньшее отвращение. Но Адам там быстро поднялся с места, что я не успела его остановить. Достал пачку соевого молока, хлопья и залил их. После чего поставил тарелку передо мной. Растительное молоко имеет специфический цвет и запах. Если раньше я его почти не чувствовала, то теперь запах раздражал. А хуже того, было невозможно побороть желание представить это на вкус. Я не сдержалась, отставила в сторону, закрыв лицо ладонями, чтобы справится с подступающей тошнотой.
Супруг опустился на колено прямо передо мной, положил ладони мне на ноги и обеспокоенно прошептал, — Эмбер, милая, ты в порядке?
— Не совсем…
Я постоянно убеждала себя, что говорить правду Адаму нельзя. Нужно выждать время, чтобы удержаться здесь, быть рядом и контролировать ситуацию. Не могу я жить далеко и страдать от неопределенной реальности. Каждый раз засыпать с мыслью — «Он жив?». И сейчас, находясь в одном шаге от того, чтобы сказать супругу о беременности, с усилием переборола себя. Даже вздохнуть было непросто, не то, чтобы посмотреть в его глаза. Но я смогла. Отпустила руки на его и прошептала, — Просто, я не справляюсь. Все так резко навалилось на нас.
Адам выпрямился, потянулся ко мне и поцеловал в лоб. Он заботливо погладил меня по голове, прошептав так же тихо в ответ, — Война закончится. Я вернусь в Витрум или, если захочешь, добьюсь разрешения остаться на западной границе. У нас все наладится, обещаю.
— Я верю тебе.
— Потерпи, моя хорошая.
Адам поцеловал меня, заботливо обнимая. Стало легче. Он влияет на меня как лекарство. Но остаться не может. Скоро запиликало устройство связи, и блондин засобирался на службу.
Я попыталась еще раз уточнить, когда он вернется. Сначала под предлогом готовки ужина, затем под предлогом сна как такового. Если он вернется, а меня не будет, я потеряю доверие окончательно.
Но Адам ничего не сказал. Война не предоставляет расписания. Особенно сейчас, когда многое не понятно и Пустошь застыла в ожидании огня.
День я провела на нервах. Никак не удавалось успокоится. Большую часть времени меня мучили воспоминания, хаотично врывавшиеся в мою жизнь, наслаиваясь одно на другое. Я вспомнила маму. Очертания ее лица и голос папы, за этим воспоминанием пришла встреча с Нэн, затем наши свидания с Эбеном. Ребенком я любила зерновое хранилище. Пшеничные поля всегда садили вокруг купольного города, затем поставляли в хранилища по городам. В том, что стоял в Орто, моем родном секторе. Там мы и встречались с лекарем. Целовались и смотрели на мерцание металлических станций через стеклянную купольную крышу.