Иллюзия вины
Шрифт:
— Мм? — я тоже поднялся из кресла.
— Эм… ну мало ли, может, завтра у тебя будет сломана рука или нога и тебе нужна будет первая помощь.
— А ну да, последнее время я только мазохизмом и занимаюсь, — саркастически отозвался я, поглядывая на перебинтованный палец, — но я надеюсь, аптечка завтра не понадобится, — я провел Кристен до двери.
— Ну по крайней мере наручники у тебя есть.
— Они-то чем полезны? — спросил я, открывая дверь.
— Ну мало ли, может ты будешь сопротивляться моему лечению, — загадочно поглядывая на меня через плечо, ответила она и пересекла порог, — спокойной ночи, Нейтан.
— Спокойной ночи, — задумчиво ответил я и закрыл дверь.
В некотором замешательстве я постоял немного у двери, а затем бездумно переместился в ванну, где умылся холодной водой и уставился на свое отражение. Остатки хорошего настроения испарились и мне стало неспокойно. Даже немного страшно. Страшно от того, что неминуемо настигнет меня этой ночью. Мой кошмар.
Все, что мне нужно было сегодня сделать — это осознать. Только осознать и все будет хорошо. У меня же каждый день одни и те же кошмары, неужели так сложно научиться распознавать их и осознавать себя во сне? Нужно дать себе четкую установку: если я увижу в ближайшие несколько часов какую-нибудь маленькую девочку или будет намек на то, что у меня седые волосы, то это будет означать, что я сплю. Слышишь, Нейтан? Маленькие девочки и седые волосы — стопроцентный признак того, что ты спишь. Иначе и быть не может. Нужно только осознать. Только осознать.
Черт, мне действительно страшно засыпать. Я боюсь того, что могу увидеть. Это все лишь сон… но он напоминает мне о реальности. Я так хочу забыть эту реальность, но каждый раз я снова и снова к ней возвращаюсь. Что бы я ни делал, сколько бы времени ни прошло — ничего не меняется. Как же избавиться от этого? Глупый вопрос. Я и так знаю ответ на него. Нужно всего лишь смириться, простить себя за содеянное, принять действительность такой, какая она есть. Уже пять лет я живу с этим грузом, но как бы я ни пытался… не могу я себя простить за это. Даже сам не понимаю почему, просто не могу и все.
Альма. Бедная девочка, ей во всем не повезло. Не повезло родиться в той стране, не повезло стать пушечным мясом в руках безнравственных людей, не повезло встретиться со мной. Почему я придаю так много значения этому случаю? Я же и раньше убивал людей. Что же изменилось в тот раз? Кое-что изменилось… раньше я не убивал детей.
Все. Хватит. Не хочу больше об этом думать. Нужно попробовать поспать.
Я взглянул на свои наручные часы и переместился в спальню. Осторожно сняв с себя свитер, я поправил бинты и собирался лечь в постель, когда мой взгляд замер на осколках фарфора. Я перевел взгляд на забинтованный мизинец правой руки и вспомнил утреннее обещание самому себе. «Как-нибудь потом» я собирался убрать осколки попавшего под горячую руку блюдца. У меня уже не было никаких сил что-либо делать, мне хотелось просто лечь и попытаться заснуть, но я все же заставил себя убрать этот мусор. С чувством выполненного долга я, наконец, лег и закрыл глаза.
Несколько минут я пролежал на спине, потом мне стало неудобно и я повернулся на один бок, затем на другой. Боль в ребрах не позволила мне долго пролежать на боку и я вновь лег на спину. Как бы я ни пытался найти удобную позу и заснуть, мне это не удавалось. В течение часа я только и делал, что ворочался туда-сюда, поглядывая на электронные часы на тумбочке. А время шло, неизбежно сокращая драгоценные часы моего сна. Однако заснуть все никак не получалось. Тогда я решил в очередной раз лечь на спину, попытался максимально расслабиться и сконцентрировался на своем дыхании. Я стал слушать каждый свой вздох и постарался освободить разум от мыслей. У меня начало получаться и уже через пару минут я ощутил, как мое тело начинает слабеть, а сознание понемногу засыпает.
У меня почти получилось, но звук бьющегося стекла, доносящийся с улицы через приоткрытое окно свел все мои старания на нет.
— Твою мать, — шепотом произнес я, открывая глаза.
Следом из окна послышался еще один звук бьющегося стекла, после которого стали доноситься радостные крики и смех. Из всех мест в городе, Нью-Йоркские пьяницы почему-то выбрали улицу у меня под окном, чтобы подебоширить этой ночью. Далее я смог оценить их ужасные вокальные способности, когда они начали хором орать какую-то примитивную попсу и я проклял себя за то, что не закрыл окно на ночь. Я жил на пятом этаже и этого было более чем достаточно, чтобы слышать во всех деталях происходящее внизу.
Мой сон уже был безнадежно потерян, так что я поднялся и решил посмотреть на виновников торжества. Мне удалось разглядеть четверых парней, двое из которых размахивали стеклянными бутылками, а двое другие держались за плечи и радостно орали песню.
— Где мой пистолет? Перестрелять вас что ли.
Я хлопнул окном и плотно его закрыл. Благо, звук оно почти не пропускало и у меня в квартире наконец-то воцарилась тишина. Я вновь улегся в кровать и посмотрел на часы на тумбочке. Они показывали 0:13 ночи. Столь поздний час меня не обрадовал, но шанс немного поспать у меня все еще оставался. Я вновь попытался очистить разум от мыслей и стал слушать свое дыхание. Усталость брала свое и у меня начало получаться, я стал засыпать… но громкий стук в дверь в очередной раз лишил меня сна.
Я открыл глаза и прислушался, пытаясь понять, не показалось ли мне. Очередной грохот, исходящий от двери, развеял все мои сомнения.
— Да вы что, издеваетесь?! — воскликнул я, подрываясь с кровати и направляясь к двери.
Кого же, черт возьми, в такое время принесло?
Я дошел до двери и, не потрудившись даже посмотреть в глазок, быстро открыл ее, готовый высказать тому, кто будет стоять за ней, все, что я о нем думаю.
— Черт, — только и успел произнести я, увидев его в дверях.
Виктор Хауэр, не медля ни секунды, пнул меня своей огромной ногой прямо в бинты на животе, от чего я с грохотом влетел в свою гостиную. Следом, в сопровождении своего характерного яростного вопля, он схватил один из моих деревянных стульев и со всей силой замахнулся на меня. В последний момент я успел откатиться от места, где мой стул разлетелся в щепки. Пока Хауэр готовился сделать очередной выпад в мою сторону, я резво вскочил на ноги и бросился к себе в спальню.
Пистолет. Где мой пистолет? Где я его оставил?