Иллюзия
Шрифт:
Я закрыл глаза, пытаясь воссоздать хронику последних событий…
Накануне Нанук вместе с шаманами нашего племени объявили, что великие силы требуют жертву. Духи служили племени верой и правдой и сейчас им нужна наша благодарность. По словам шамана, настал великий день очищения и проявления покорности. Народ племени обязан принести жертву, отведав великий напиток очищения.
Жертвой был я.
Мне показалось, что сани уже въехали в деревню. Гул нарастал. Я немного приоткрыл глаза, пытаясь рассмотреть происходящее. Силуэтов становилось все больше и больше. Я точно
Люди верили шаману. Они боялись ослушаться духов.
Я понимал их. Если бы выбор шамана не пал на меня, то я бы не стал оспаривать его слова. Разгневанные силы духов могли уничтожить деревню. Могли наслать на нас проклятье.
Сани подскочили, наехав полозьями на ледяную глыбу. Я больно ударился головой. Со всех сторон доносилось громкие возгласы возбужденной толпы. На лицо падали тени от костров, зажженных по пути моего следования. Гул нарастал и становился нестерпимым. Барабаны и бубны разрывали воздух громкими звуками, соперничая с ревом толпы и завываниями шаманов. Звуки смешивались и адской какофонией наполняли действо, сумасшедшим, нечеловеческим воплем ярости, восторга и безумия.
Каждый держал в руках чашу напитка очищения. Кто-то уже расправился с жидкостью, кто-то, жадно прильнув губами глотал драгоценные капли. Матери поили детей.
Меня ввезли в огромную шаманскую иглу. В центре находился алтарь жертвоприношений, представляющий из себя ледяную глыбу.
Вокруг алтаря полукругом расположились несколько человек, с усердием поддерживающих безумный рев толпы с помощью бубнов. Стоя на коленях, они время от времени припадали к земле, моля духов принять в дар жертву, чтобы через мгновение резко поднять руки к небу и, закатив глаза, биться в конвульсиях в ритм звучащим крикам. Все без исключения были обнажены по пояс и обмазаны кровью животных вперемешку с напитком очищения.
Нанук находился в центре адской оргии. Выстукивая ритм огромным бубном, он метался из угла в угол, словно паук, крадущийся к жертве. Глаза шамана наливались кровью, изо рта брызгала пена, тело билось в конвульсиях. Он кричал, умоляя принять жертву. Остальные вторили ему, стуча в бубны.
Меня водрузили на алтарь жертвоприношений, распяв на глыбе льда. Руки и ноги крепко связали веревками. Я с трудом видел, что происходило вокруг. Мои преследователи покинули иглу. Внутри остался только Нанук и шаманы.
Звуки бубнов вытесняли из головы последние мысли, ослепляя сознание. Руки и ноги затекли настолько сильно, что я не чувствовал их. Голова гудела от ударов.
Я видел, как Нанук вращаясь вокруг своей оси, продолжал выкрикивать мольбы. В его руке появился ритуальный нож. Закатив глаза, он приставил лезвие к левому плечу и, приложив усилие, сделал надрез. По руке потекла кровь.
Шаманы взревели. Шум достиг максимальной точки кипения. Казалось, что сооружение не выдержит адского представления и обвалится под натиском звука. Темп зашкаливал. Я почти перестал понимать происходящие.
Нанук поднял над головой окровавленный кинжал и, издав протяжный звук, похожий на
Его глаза были закрыты, голова смотрела вверх. Тело слегка подрагивало, выдавая огромное возбуждения. Рука с кинжалом описывала невероятные траектории, со свистом рассекая воздух. Тяжело дыша, он выл, будто волк, пытаясь перекричать звуки барабанов и бубнов.
У меня затекла шея. Я больше не мог наблюдать за происходящим. Нанук навис надо мной. Он окунул палец в чашу с напитком. Я ощутил холодный палец у себя на лбу. Шаман старательно выводил символ. На лицо капала кровь вперемешку с потом и напитком очищения. Меня стошнило.
Нанук, напрягшись, максимально выгнул спину, занося кинжал над моей грудью. Все его тело сотрясали конвульсии. Голова шамана была закинута за плечи, и висела мертвым грузом. По телу текла кровь.
Нанук издал максимально громкий вой восторга и резким ударом всадил кинжал мне в грудь. Тело пронзила острая боль. Скрючившись от болевого шока, я почувствовал, как по телу потекла кровь. Моя собственная кровь.
Резким движением шаман вынул нож, и еще с большей силой всадил его в грудь. Кровь хлынула изо рта. Шаман вынул нож из груди и вновь занес его надо мной. Я почувствовал, что теряю сознание. На стене кровью был выведен знак очищения.
Я очнулся. В глазах мутило, мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что я нахожусь у себя дома. Голова ужасно болела. Ощупав затылок рукой, я обнаружил средних размеров шишку. Я провел пальцем по ушибленному месту – неприятно кольнуло. Рефлекторно отдернув руку, я ударился тыльной стороной ладони об валявшийся неподалеку стул. Судя по всему, тот на котором я сидел, намереваясь выпить кофе.
Где-то над ухом зазвенел телефон. Звук был настолько громкий и неожиданный, что я слегка вздрогнул. Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять откуда раздаются звуки. Телефон находился возле моей головы. Видимо выпал, когда я падал со стула.
Не вставая с пола, я взял трубку в руку и взглянул на дисплей. С экрана устройства на меня смотрели буквы, складывающиеся в фамилию «Крамер». Мой психотерапевт. Да, перед тем как упасть со стула и отключиться я собирался на сеанс обязательной психотерапии. Черт, я, скорее всего, уже очень сильно опоздал. Как было неудобно опаздывать на свой первый сеанс. Мы еще даже не познакомились с доктором Крамером, а он уже мог сложить обо мне негативное впечатление.
Телефон разрывался. Я нажал кнопку принятия вызова.
– Мистер Уилсон, – я услышал в трубке уверенный мужской голос. – Надеюсь, вы не забыли о нашей с вами встрече. Мне абсолютно не хочется сообщать полиции, что вы отказывается посещать мои сеансы, целью которых, несомненно, является помочь вам обрести психическое здоровье и.... – голос в трубке запнулся, – вновь почувствовать себя полноценным человеком.
Похоже Крамер выучил текст наизусть, и повторял его в сотый, если не тысячный раз. Голос звучал снисходительно, как будто бы уговаривали ребенка. Мне не понравился тон, но Крамер мог диктовать свои условия – у него был козырь.