Шрифт:
Глава 1
Прошедший день был напряженным и чертовски нервным. Наверное, поэтому Эдвард не стал смотреть вечерний выпуск теленовостей и сразу завалился спать.
Джанина, заглянув в его комнату и убедившись, что муж уже уснул, прикрыла поплотнее дверь, вернулась в свою комнату и, приглушив звук телевизора, удобно устроилась на низком мягком диване. Она решила досмотреть по шестому каналу фильм, а затем ложиться спать. Фильм был легким, музыкальным и несколько притуплял тревогу за мужа, который через несколько дней отправлялся в далекую командировку.
Они
Вдруг Джанина напряглась, почудился какой-то посторонний звук.
«То ли из кухни, то ли из детской? — подумалось ей, но через минуту она успокоилась. — Ведь дети у бабушки с дедушкой, а Эдвард спит», — Джанина, плотнее укутав ноги в теплый мохеровый плед, стала смотреть на экран.
Прошло еще несколько минут, и посторонний звук послышался снова.
«Неужели Эдвард встал?» — сунув ноги в домашние тапочки, она направилась через небольшой зальчик в спальню мужа. Дверь была приоткрыта.
«Встал-таки», — подумала она и заглянула в спальню. При тусклом свете уличных фонарей, проникавшем в спальню, увидела, что Эдвард лежит в той же позе. Тихо позвала:
— Эдвард, ты вставал?
Муж не ответил. Джанина приблизилась к кровати и наклонилась. Эдвард ровно, спокойно дышал во сне. Молча пожав плечами, Джанина вышла. Снова прикрыла поплотнее Дверь и тут ясно услышала, что в кухне течет вода. Рука привычно нащупала выключатель, и яркий электрический свет осветил широкий, обшитый бордовой тканью, коридор. При входе в кухню снова щелкнула выключателем. В большой, чистой, уютной кухне никого не было, но из крана струйкой лилась вода.
«Интересно, кто у нас рассеянный?» — улыбнулась Джанина, думая о муже, и, закрыв кран, направилась к телевизору. Села на диван и зевнула:
— Нет, не досмотрю. Буду спать.
Она прошла в свою комнату и, улегшись в свежую, чуть прохладную постель, сразу же почувствовала приятную истому наступающего сна. Прошло еще немного времени, и Джанина, выключив ночник, уснула.
Их большой двухэтажный дом погрузился во тьму.
Казалось, что может случиться на тихой, уютной улице на окраине американского города Лэнгли? В этом районе даже преступные шайки боялись появляться. Многие знали, что здесь проживает немало тех парней, которые работают в спецслужбах, и даже неопытному глазу сразу же было видно, что по этим спокойным улицам чаще, чем где-либо в городе, проезжают патрули, да и сугубо гражданские лица в машинах с частными номерами подозрительно поглядывают на прохожих, настороженно следя за проезжающими автомобилями.
Мистер Геллан спал крепким, глубоким и спокойным сном. Вдруг послышался легкий щелчок, и на прикроватной тумбочке зажегся ночник. Эдвард открыл глаза, долго непонимающе смотрел на высокого, худощавого мужчину, одетого в строгий черный костюм, белую рубашку и темный галстук. Затем на мгновение закрыл глаза и тут же со страхом снова открыл. Его охватил ужас.
— Адамс?!
— Да, я, здравствуй. Можно присяду здесь? — пришелец взял со стула книжку, которая лежала со вчерашнего дня, и сел…
— Но ведь ты же?.. — Эдвард боялся закончить фразу. Еще бы! Ведь прошла ровно неделя, как Адамса похоронили. Эдвард сам был на его похоронах, хорошо помнил эту траурную процессию.
Адамс смотрел прямо в глаза, и Эдвард цепенел от ужаса. Глаза Адамса были открытыми, но… мертвыми. В них отражался свет настольной лампы — и все. Зрачки неподвижны, глаза словно стеклянные: смотрят на собеседника и ничего не видят. По бледному лицу пробежала тень, и он спокойным, каким-то металлическим голосом произнес:
— Ты хочешь сказать, что я умер? Да, ты прав. Я даже знаю, в какой церкви меня отпевали. Ты стоял сзади моей жены, а когда выходили, ты поддерживал ее под руку.
— Извини, я ничего не понимаю… — Эдвард подыскивал слова: — Но ведь ты же умер…
— Ну и что? Я пришел тебя проведать и попить воды.
— Сейчас, сейчас… — Эдвард поспешно спустил на пол ноги. — Я сейчас принесу тебе воды.
— Не беспокойся, я сам попью. Я же знаю, где у вас кухня. Мне Джанина помешала, и пришлось уйти с кухни.
Адамс встал и, ступая негнущимися ногами, медленно направился к дверям. Эдвард четко увидел у него на затылке комочки земли.
— Господи! — он бессильно откинулся на подушку.
Было слышно, как Адамс протопал по коридору, и до слуха Эдварда донесся шум воды из крана.
Через минуту Адамс снова вошел в комнату. Он смотрел пустыми глазами перед собой, и казалось, что идет слепой человек. Он опять взял со стула книгу, которую, когда вставал, положил туда, и, не глядя, опустил ее на ковер. Сел и тихо заговорил:
— А ведь ты, Эдвард, спал с моей женой. Я это чувствовал. Как вы ни старались скрыть, я все знал. Я буду ждать ее…
Эдварду хотелось закричать, позвать Джанину, но голос пропал. Он только втиснул голову в подушку и чуть слышно прошептал:
— Да, это правда, но я хотел… Это случилось совсем неожиданно, я даже не думал… Она попросила подбросить ее утром к центру… Мы разговорились, решили вместе поужинать…
— Я знаю. В этот момент наше судно шло ко дну, я упал в океан, захлебнулся и начал тонуть. Но Богу было угодно, чтобы я возвратился на этот свет. Прежде чем снова дать мне жизнь, он показал мне вас. Вы лежали в моей постели. Оба были голые, она отдавалась тебе, лежа сверху. Я помню твое лицо. Ты был доволен, Эдвард… Видишь, как бывает: тогда Господь не дал мне умереть, но затем я ушел-таки в мир иной.
Глаза Адамса были по-прежнему пусты и направлены в угол. Наступила напряженная тишина. Эдвард сунул руку под одеяло и сильно ущипнул себя. Боль подтвердила: нет, это не сон. Он виновато сказал:
— Адамс, поверь, все это случайно.
— Случайностей не бывает, все — закономерность. И даже то, что я дважды умирал, оказывается, тоже закономерность, — казалось, что в этот момент Адамс думал о другом. Неожиданно он встрепенулся: — Ладно, мне пора.
— Не уходи! — неожиданно для себя попросил Эдвард. — Поговори еще со мной. Мне кажется, что все это сон. Скажи, я сплю?