Им не хватило двух секунд… Последний полет Ю. Гагарина и В. Серегина
Шрифт:
Три наиболее вероятные причины могли быть виной этому.
При подходе к верхней границе нижнего слоя облачности, который был весьма рваный, с «языками» облаков, лётчики могли принять такой «язык» за неожиданно возникшее препятствие: летящий самолёт или шар-зонд. Строго говоря, нельзя исключить, что там действительно было какое-то препятствие, например, стая птиц. И хотя в процессе расследования установлено,
Второй из возможных причин могло быть попадание в след пролетевшего самолёта. С конца крыла у каждого самолёта сбегают так называемые свободные, или концевые вихри. Лётчики хорошо знают, что при полёте строем, при дозаправке в воздухе одного самолёта другим нельзя попадать в сферу действия концевых вихрей летящего впереди самолёта. Иначе возникает столь мощное воздействие закрученного потока, что справиться с ним почтя невозможно: самолёт энергично кренится и «выбрасьгвается» из зоны вихревого движения воздуха, что может вызвать резкий крен и сваливание.
Ещё одной причиной выхода самолёта на за критические углы мог оказаться восходящий вертикальный поток воздуха, который при горизонтальном полёте увеличивает углы атаки. В условиях приближающегося в тот день холодного фронта исключать из рассмотрения подобные явления в атмосфере нельзя.
Могло иметь место сочетание двух каких-либо из указанных явлений, а может быть, и всех трёх. Когда не виден естественный горизонт, как в их полёте, пилотирование затруднено, и пространственная ориентировка ведётся только по приборам, в основном по авиагоризонту. Однако резкий манёвр, особенно если он сопровождался выходом на большие углы пикирования, мог привести к большим ошибкам в показаниях авиагоризонта АГИ-1. Это, безусловно, резко осложнило бы ситуацию. Правильно оценить своё пространственное положение лётчики смогли бы тогда только при выходе из облачности, то есть лишь на высоте около 500-600 метров. Однако для вывода самолёта из штопора или отвесного пикирования такого запаса высоты явно в достаточно.
Подводя итог всему сказанному, можно попытаться воссоздать следующую полного драматизма картину, разыгравшуюся на последней минуте полёта.
Доложив руководителю о выполнении
Вблизи верхней границы нижнего слоя облаков самолёт испытал воздействие, о котором шла речь выше. Скорее всего это привело к сваливанию на крыло в сторону виража или спирали. Тем более, что подвеска дополнительных баков под крылом способствует более раннему сваливанию и входу в штопор. Оказавшись в сложнейшей ситуации, оба лётчика не только не растерялись, но и сделали всё возможное для спасения. Они проявили величайший профессионализм, мгновенно выработав самый верный, оптимальный способ действий.
В течение нескольких секунд Гагарин и Серегин, сохраняя чёткость согласованных действий, самым активным образом боролись за жизнь, хотя и находились под воздействием огромных перегрузок, доходящих до 10-11-кратных. Такое посильно только очень мужественным, здоровым людям, отлично тренированным лётчикам. Ведь предельно допустимое значение перегрузки — 8 единиц. При перегрузке 12 самолёт начинает уже разрушаться, прежде всего у него ломается крыло. Ни один из них не подумал, что можно пытаться катапультированием спасти себя. Вся их славная жизнь, всё, что они впитали в себя ранее, мгновенно привели к единственному решению: спастись или погибнуть только вместе.
Сделав всё возможное, они погибли. Им не хватило всего 250-300 метров высоты, всего лишь 2 секунд полёта. Как это мало, но как это дорого стоит в авиации и космонавтике!
12 минут длился последний полёт Гагарина и Серегина, в котором критической стала одна минута. Здесь уже в последний раз подвергалось жестокой проверке сразу все лучшее, что есть в людях: честь, совесть, верность, мастерство, мужество. И этот последний экзамен, который уготовила им безжалостная судьба, они оба выдержали достойно.
С. БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ.
Профессор, лауреат
Государственных премий СССР.
А. ЛЕОНОВ.
Лётчик-космонавт СССР
дважды Герой Советского Союза.