Имана
Шрифт:
Подошла к зеркалу, встроенному в шкаф, и рассматривала синие круги под глазами. Вроде выспалась, а вид такой, словно меня мучали неделями. Тяжело вздохнула и убрала остатки вещей вместе с сумками. Не любила оставлять после себя беспорядок, пусть даже и в персональном аду. Алиска всегда помогала мне с уборкой, небрежно, по-детски, но делала свой вклад в домашние дела.
Говорят, что время лечит, но в моем случае все не так. Когда вспоминаю о потерянной семье, в сердце мгновенно проникают тысячи иголок, и оно начинает кровоточить. Как сейчас. Я стояла, опираясь рукой
– Надеюсь, не мой сын довел тебя до слез? – Айла вошла в комнату, и я тут же напряглась.
От этой семейки просто веяло ужасом, или я себя так нагнетала, но от того, что эта женщина находилась рядом, мне было не по себе.
– Нет, что вы. – С натянутой улыбкой ответила я. – Ваш сын просто душка.
Когда спит в кабинете, и желательно, с наручниками на руках и кляпом во рту.
– Неужели? – Айла скривилась, словно ей лимон в рот запихали вместе с цедрой. – Камран и душка? Не похоже на моего сына.
Она совместила пальцы рук и обошла вокруг меня, противно цокая и стуча каблуками, которые не удосужилась снять. Я почувствовала себя в этот момент лабутенами с дефектом.
– Мда-а-а, - противно протянула женщина, остановившись напротив меня, - и где он тебя такую худющую откопал? – Айла приложила указательный палец к губам, задумчиво глядя на меня. – Одежду кто покупал? Ты или Кэм? – Ее брови вопросительно поднялись, а рука потянулась к моей голове. – Ужас какой! – Фыркнула она, сорвав платок и кинув его на пол.
Я стояла, выпучив глаза на мать зверюги, и думала, что именно она назвала ужасом. Платок или мои волосы…
Глава 24
– Какое убогое платье, - фыркает женщина и идет к шкафу, - есть что-нибудь приличное?
Стараюсь держать себя в руках, но Айла начинает выбрасывать каждую мою вещь, комментируя этот процесс на турецком. Чувствую, что терпение постепенно передвигается к голове и скоро загорится ярким пламенем, сжигая все вокруг, в том числе и мои волосы.
– Вот это надевай, - женщина кидает мне удобный сарафан, про существование которого я забыла, - хоть что-то похожее на женские вещи. – Она демонстративно потирает пальцы друг о друга, держа руки перед собой. – Над вкусом придется поработать, но ничего. Я помогу. – Ее доброжелательная улыбка хуже, чем оскал волка, честное слово.
Мне становится противно от ситуации, но я медленно втягиваю воздух через нос и приступаю к смене наряда. Женщина снова возвращается к шкафу и лопочет по-турецки, сдвигая с места мои подрасшатавшиеся нервы. Больше всего бесит то, что она выкинула на пол одежду и топталась по ней, пока я надевала сарафан.
– Ох, совсем другое дело! – Хлопнула Айла в ладоши и протянула мне белый платок. – Он самый подходящий. Другие можешь отправить на помойку.
Скрипнула зубами с такой силой, что вся челюсть начала ныть от боли.
– Айла! – Вскрикнула я и сжала кулаки, успокаивая себя
Женщина с омерзением посмотрела под ноги и отошла в сторону, чем очень меня порадовала.
– Были бы это вещи, - фыркнула она в ответ, - прячь волосы и пойдем вниз. Нас ждет Эмре.
Хорошо, что мать Камрана уходит, оставляя после себя лишь шлейф приятного аромата, потому что я тут же тихо матерюсь, хоть никогда не переходила рамки приличия. Только, как с этой семейкой по-другому?!
Скидываю вещи на постель, ведь особа благородных кровей ждать не будет. На ноги обуваю босоножки, быстро повязываю платок и иду к высокомерной дамочке, которая отдает приказания Марии. Та не поднимает головы, смотря в пол, и лишь кивает. Такого жалкого зрелища я еще не видела. Неужели из меня хотят сделать подобную марионетку?
Нервно проглотила ком в горле, ведь такая участь меня не прельщала. Айла окидывает меня оценивающим взглядом и кивает на выход.
– А как же Мария? Она с нами не пойдет? – Спрашиваю, когда мы выходим из квартиры и движемся к лифту.
– Имана, ты в своем уме?! – Небрежно отвечает мне Айла. – Она же прислуга. Ей не место среди нас.
Внутри образуется противный червячок, который начинает меня пожирать, доставляя дискомфорт. Неприятно, когда так отзываются о человеке, который им предан больше, чем себе, и посвящает большую часть своей жизни прислуживанию и подчинению. Мать зверюги не беспокоится о сказанном и бросает на меня презрительные взгляды, пока мы спускаемся вниз.
– Кто твои родители, Имана? – С надменной улыбкой спросила Айла, когда мы спустились и сели в автомобиль.
Знаю, к чему ведет этот разговор, и предпочитаю закончить его, особо не вдаваясь в подробности.
– Если вы хотите знать, подхожу ли я вашей высокопоставленной семье, - цежу сквозь зубы и смотрю в ледяные глаза, - то спешу вас огорчить. В моих жилах течет кровь простого рабочего класса. – Вижу, как начинает перекашивать лицо Айлы, но она это быстро маскирует беспристрастной маской, поэтому решаю добить. – Вы же не против того, чтобы ваши внуки ездили ко мне на родину? Просто у моих родителей прекрасный домик в деревне, со скотом, свиньями и курочками. Обожаю свинину. А вы? Самое лучшее мясо на земле. Нужно как-нибудь устроить пикник и пожарить шашлык из свинины. Надеюсь, Камран одобрит.
Бедняжку передергивает от моих слов, но она не показывает вида. Зато больше вопросов ко мне не возникает. Мы некоторое время движемся в молчании, но когда останавливаемся возле красивого здания, не похожего на магазин, женщина противненько улыбается.
– Имана, - произносит она поддельно ласково, - ты же не будешь против, если с нами поедет моя знакомая? Она скучает дома одна, поэтому я решила ее позвать.
Как будто, если бы я отказалась, то что-то бы изменилось.
– Нет, что вы. Вместе веселее. – Говорю с дебильной улыбочкой на лице, а сама закипаю внутри.