Именем Анны. Возврата не будет
Шрифт:
Ответом стал немного смущенный смешок.
– Да, спросила в «Калинке»...
Ах вот оно что! «Калинкой» назывался русский продуктовый магазин, органично вписывающийся в сумасшедший муравейник расположенной неподалёку торговой улицы. Алевтина стала завсегдатаем этого оплота родины, как только узнала о его существовании. Лент только удивлялся – в Москве она не покупала дешёвых консервов, типа кабачковой икры, никогда. Но у иммиграции свои законы – как только осознаёшь, что не можешь чего-то купить в любом магазине, тут-же понимаешь, что
– Ладно, умолкаю! Работай.
Он улыбнулся и положил трубку. Информации было достаточно. Очень похоже, очень. И не морок, и не реальность. Прямо как в случае с волком Лента. Руку тот ему не лизал, конечно, но вонял очень реалистично. Значит, примем как допуск, что дочь лешего может и это. Следующим шагом хорошо бы подъехать к Егору – поговорить о делах семейных.
Вот этим Лент и займётся, тем более, что стрелки часов приближаются к двенадцати, а значит, эстет из Выхино уже наверняка дожидается в фойе. Благо костюм Бриони вернулся из химчистки, и художественного взора Вика Лент более не оскорбит.
Ну, и с Полиной столкнуться в коридоре будет не стыдно.
Глава 12
К лешему Лент помчался без предупреждения, а значит, имел все шансы не застать того дома, но подумал об этом только тогда, когда Дуся затормозила у мостков. Вторник. Все на работе. Вот дурак!
– Егор Михалыч всегда дома обедает. Должен как раз быть, – попытался успокоить его Виктор, но оказался неправ: Егора дома не было.
Хорошо, что дверей в этом доме никто не запирал и оберегов не навешивал, так что обождать хозяина можно было и внутри. Помощник остался в машине – вай-фай «добивал» и до стоянки.
В доме приятно пахло сдобой и совсем не волшебно тикали ходики. Всё как у простых людей. А где фотографии? Отчего-то Ленту срочно захотелось увидеть эту заразу, из-за которой лихорадило сегодня тёмный мир. Но фотографий на виду не оказалось. Ни одной. А у Вика?
Лент развернулся и пошёл обратно к машине.
Вик сидел прямо на траве, скрестив ноги и округлив спину. Вернее, сидел в телефоне. Лент заглянул ему через плечо и случайно прочёл в облачке сообщения на экране: «Не ищи меня!»
Опаньки...
Ничего вокруг не замечая, Вик молотил первыми пальцами по квадратикам алфавита и никак не мог остановиться. А Лент не мог себя заставить отвернуться. Он успел рассмотреть несколько однотипных вопросов – «Аннушка, милая, где ты?», «Чей это номер?», «С тобой всё в порядке?» Затем на экране появился ответ: «Зови меня Анной». Ленту он не понравился. И даже больше, чем он мог предположить. Будто это имя чем-то запачкали. Нет уж, кикимора, не будете тебе такого счастья! Будешь Анькой пока не докажешь, что достойна называться иначе. Но парня было жалко. Похоже, он только что получил от ворот поворот.
– Что там? – спросил Лент негромко, пугать помощника не хотелось – тому и так было худо.
Виктор
– Да так. Родители.
Понятно. Не хочет говорить. Лент бы тоже не стал. Ничего, на обратном пути он парнишку обработает. Если хорошенько позеленеть, то с таким негативом Лент управится на раз, сотрёт всё ненужное. Главное, не перестараться, чтобы Вик имени своего случайно не забыл – Лент уже почти не сомневался, что в Ростове имело место магическое искажение.
Додумать он не успел – из соседних кустов неслышно шагнул Егор, и Ленту стало не до того.
– Привет, леший! Разговор есть.
Егор кивнул: «Пойдём в дом», и они направились к мосткам.
Шаг был быстрым, атмосфера – напряжённой.
Плотно закрыв за собой дверь, Лент спросил прямо: – О чём я сейчас думаю, Егор?
– Подозреваешь меня.
– Тогда бы закрылся.
– Значит не меня.
– А кого?
Пинг-понг. Первую подачу Лент провёл успешно. Леший опустил плечи и сел на стул у стола. Развернул один из перевернутых стаканов и наполнил его водой из кувшина. Выпил залпом, как водку.
– Дочку?
– Верно. Может, сам расскажешь, что за цаца ваша Анюта?
Леший промолчал, едва качнув головой, получилось больше отрицательно.
– Я не должен был её учить, я знаю. Вина – на мне и только на мне. Не было у меня от неё секретов. Считай, предал свой клан. Но не мог иначе, эх… тебе не понять.
Это Ленту-то не понять? Вот и пожалеешь тут, что Егор, в отличие от супруги, не следит за перипетиями жизни знаменитостей тёмного мира. Так бы и объяснять ничего не пришлось. Да Лент и не станет! Лешего личным примером не проймёшь, у него своя жизнь, своя боль. Поэтому увещеваний не последует, и это коричневый понял:
– Помнишь, ты спрашивал про съезд на дороге?
– Ты про Срединку? Как не помнить!
– Сретенка это, Лент. Я сразу не сообразил. Это совсем не там, где вы ехали. Есть такой съезд перед Великим. Хутор на пересечение дорог. Там как-раз Зинаида живёт.
– Травница?
– Угу. Травница… Они а Анютой дружбу водят. Если это она, ну, дыру-то… значит, у Зинаиды отсиживается. Что будешь делать? Я дочку в обиду не дам, предупреждаю.
Да уж понятно! Лент бы тоже за дочку дрался до последнего. Но если они сейчас с Егором войну затеют, то пол района снесут и Чёрный пруд осушат. Нет, им придётся договариваться.
Егор понял и это, склонил голову – поблагодарил, а Лент подумал, что момент поучился подходящий для вопроса.
– Слышь, лесничий, я что хотел спросить. У вас тут, конечно, аномалия и всё такое, вся ворожба вкривь и вкось, но как вы всё-таки дочку-то с Татьяной заделали?
Вот и спросил. И как только язык повернулся? Если Егор даст ему по морде, Лент должен будет промолчать и поблагодарить его за профилактику – такой невежливой морде вообще не место на плечах у тёмного. Но Егор не рассердился, только покачал головой.