Именем Горна?
Шрифт:
– Я не верю в твои благие цели, Агон. Тот, кто служит Усмию, не может служить во благо.
Вот и свершилось. Впервые кто-то открыто сказал, что Агон служит Подземному. Плохо, священная война была не на руку Мереану.
– Я не раб Усмия, юноша, – тихо проговорил император Мереана. – С каких пор в роду Фоска объявились клеветники?
– Клеветники? Ты удивляешь меня, Агон! – громко ответил юноша, и волшебник понял, что это знак.
Народ в зале притих, лязгнули доспехи насторожившихся гвардейцев Мереана. Откуда-то послышались тяжелые, но уверенные шаги. Кто это? Кто ждал сигнала короля? Агон с
Догадка сверкнула в голове, только когда распахнулись двери, ведущие в залу.
Паладин Небесного Горна!
На пороге объявился громадный, под семь футов ростом рыцарь, и его тут же окутало яркое сияние. Оглушительный звон бросил придворных на пол, а гвардейцы, выхватив клинки, изготовились к бою.
– Именем Небесного Горна! – Голос святого воина прорвался сквозь невероятный шум. – Пребудь в мире, слуга Усмия! Я прощаю тебя!
– Стоять! – остановил Агон готовых броситься в бой гвардейцев. Внизу живота император почувствовал неприятное щекотание, но не более того. Паладин явно не ожидал, что враг останется на ногах. С удивлением на усатом лице рыцарь зашагал к чародею.
– И да переродится твоя душа…
Заклинание вышвырнуло воина Небесного Горна из зала. Звон резко стих, и в повисшей тишине четко было слышно, как лязгнул доспехом обрушившийся на стену коридора паладин. Мертвый рыцарь сполз на пол и застыл.
Обернувшись к чуть присевшему от удивления королю Кронея, Агон сплюнул на пол:
– Я не слуга Усмия, щенок. И не Усмий! Да, я убил подземного Бога и забрал его мощь! Но попробуй понять, хоть и молод ты для знания: сила не бывает злой или доброй. Она сила! Качества ей придают владельцы. Ты, Лемилла, – император перевел взгляд на вжавшуюся в спинку трона женщину, – должна и сама это понимать! Усмий использовал ее во зло! Я же буду – во благо!
– Тот, кто владеет силой, теряет понятия добра и зла, – тихо ответил Старр.
– Я не потеряю. Готовься к войне, король Кронея. Ты показал, чего стоит твоя честь. Переговоры окончены! – Агон развернулся и в сопровождении гвардейцев покинул молчащий зал.
В душе императора Мереана горели злость и обида.
На себя…
Как же он не вспомнил об этих паладинах? Усатый гигант едва все не испортил. Сила Усмия оказалась слишком могучей для одного воина Горна, однако стоило это проверять не в боевой обстановке… Сначала стоило встретиться с Тайными и проверить, выдержит ли он удар Халда. Не подумал…
Зато теперь слухи разлетятся по миру быстрее света. Осталось надеяться, что слова Агона запомнятся свидетелям не меньше, чем гибель воина Небесного Горна.
ГЛАВА 9
Армия стояла на полях немного восточнее Малого Скола. Жители приграничной деревни и не думали о том, что военный лагерь препятствует севу. Большая часть поселенцев снялась с места и отправилась в глубь страны, едва объявились первые слухи о скорой войне. Остальные либо не могли покинуть родные края, либо просто не хотели, готовые защищать свой дом с оружием в руках.
Шатры кронейского войска усеяли все поля без остатка, некоторые отряды стояли даже на кромке березовой рощи. Лагерь кишел солдатами… Сколько их тут? Пять-шесть тысяч? Или больше?
Ладомар никогда не любил больших скоплений народа. Где толпа – там отсутствует человечность. Встреть в одном месте двух мудрецов – и будешь просвещен знанием. Собери же тысячу самых ученых мужей – и увидишь пред собой дикое, жестокое, безмозглое чудовище. Тысячерукого и тысячеголового монстра.
С другой стороны, армия просто не может быть неуправляемой, чем выгодно отличается от толпы. Солдат привыкает слушать приказы и исполнять их не задумываясь, и пока есть кому командовать – войско будет организованно. Именно поэтому вражеские стрелки обычно стараются в первую очередь уничтожить офицеров.
Встреченный разъезд доставил паладина к распределителю. Толстый солдат, едва помещающийся в кожаный доспех, сразу же обратил внимание на герб Ладомара и отправил святого воина к собратьям. Слава Небесному, лагерь Ордена находился чуть в стороне от общего бивака, что обещало более-менее спокойное существование.
Командовал отрядом паладинов сам Фередиг Колун, что Ладомара только порадовало. Большая честь находится под началом одного из самых опытных и могучих воинов Небесного Горна. Несмотря на то что внушительной комплекцией живая легенда Ордена не отличалась, да и возраст уже брал свое, паладин, вместо того чтобы стать Вестником или же тренером более молодых воителей, до сих пор странствовал, искореняя людское зло вдоль дорог, по которым проходил. Вот и сейчас Колун, неизвестно как получивший такое прозвище, оказался в гуще событий.
– Пойдешь к сэру Шиско в копье, их шатер вон стоит, бело-красный, видишь? – без расшаркиваний сообщил Фередиг, и Ладомар обернулся. Сэр Шиско… Раньше он никогда не слышал такого имени.
– Благодарю, что явился на зов, брат! – вдруг улыбнулся Колун. – Мы будем первыми, кто встретит Усмия мечом и силой Горна!
– Во имя Небесного, брат, – кивнул Ладомар и зашагал к шатру.
У кострища напротив входа сидел черноволосый юноша, сосредоточенно начищающий поножи. Судя по всему, будущий собрат по копью.
– Приветствую, брат. – Ладомар остановился рядом с ним. – Копье Шиско?
– Да, – просиял молодой воин. Он с радостью прекратил нудную работу, возблагодарив судьбу за шанс ненадолго отложить рутинное занятие.
– Я Ладомар из Двух Столпов. Направлен в ваше копье. Где командир?
Юноша робко улыбнулся, по-женски заправил прядь волос за ухо и пожал плечами:
– Сэр Шиско – это я.
Паладин с недоверием посмотрел на собеседника. Ему восемнадцати лет не будет, а уже воин Горна? Да еще и назначенный командиром копья?!
– То есть как? – вырвалось у Ладомара.
– Ну Колун сказал, что мне быть командиром. Просто никого больше не было, в копьях мест не осталось, и он сделал еще одно…
– Ты драться-то хоть умеешь? – Ладомар даже не попытался скрыть в голосе сомнение.
– Умею, – помрачнел юноша. – И изгонять тоже умею, не волнуйся, Лодомор. Если я молод, это не значит, что бесполезен.
– Я Ладомар, – терпеливо поправил его паладин.
– Если недоволен – сообщи Колуну, мне самому мало радости видеть ваши вытянувшиеся лица, – насупился Шиско и вернулся к шлифовке поножей. – Пусть назначает другого, вон хотя бы Хисъяра из Арны.