Именем Горна?
Шрифт:
– Нет, – уверенно ответил Эйдор.
Рыцарь хмыкнул.
– Или вот возьмем Ваогара – он как раз служит Усмию, но при этом обладает даром Небесного Горна. Как это понять?
Юноша пожал плечами и сам задумался о словах друга.
– Я стал усмийцем, поняв, что нет смысла жить для других. Что надо жить для себя. Что всем на всех на самом деле наплевать, а все поступки – они напоказ, внутри лишь забота только о себе. Скорее всего это-то знание и стало толчком. Но при этом усмийцы общаются друг с другом, помогают друг другу, делают общее дело. То есть им не плевать на
– Ну души усмийцев куют в Подземных Кузнях, а души простых людей – в Небесном Горне! – улыбнулся Эйдор, радуясь, что знает ответ.
– Да, это обычная трактовка, – усмехнулся Агира. – Но где доказательства?
Эйдор внимательно посмотрел на товарища. Такие слова – чистейшее богохульство.
– Поклоняются везде Халду или же Усмию. Не Горну, не Кузням, а именно их созданиям. Как произошел мир? Горн слепил Халда, Кузни сотворили Усмия. Халд создал себе Детей, Усмий – слуг. А люди откуда взялись? Если оттуда же, откуда Боги, то почему силой не вышли? Почему Богов двое? Хотя… Создателей тоже двое, это логично…
– Я не хочу это слышать, Агара, – неожиданно жестко отрезал Эйдор. – Сначала была земля, потом солнце породило Небесный Горн, а земля – Подземные Кузни. Затем появились Халд и Усмий, как поводыри наши. Кто живет праведно, тому улыбается Халд, и после смерти человек пребудет во свете. Кто живет неправедно – отправится в чертоги земли, где будет гнить вечно. Все! Рано или поздно дух Кузней или Горна пробудится в каждом человеке.
Агира чуть опешил, глядя, как преобразился друг.
– Но…
– И никаких «но», Агира, – устало отмахнулся Эйдор. – Я верю в это и не хочу верить во что-то другое.
– Хорошо…
Рыцарь надолго замолчал, задумчиво глядя на березовый лес. А юноша лихорадочно пытался выкинуть из головы мысли о словах приятеля. Ведь действительно, откуда появились люди?!
– Ладно, – наконец проговорил Агира. – Пошли…
К вечеру приятели вышли на дорогу, ведущую именно в ту сторону, куда указывала стрелка компаса. Переглянувшись, они зашагали по обочине раскисшего тракта. Следы повозок, копыт, сапог – здесь проходило много людей. Значит, неподалеку город.
Заночевав чуть в стороне, побеседовав ни о чем у костра, анхорцы забылись беспокойным сном.
А к полудню следующего дня их остановил военный патруль. Невразумительные ответы о том, что два приятеля просто странствуют, кавалеристы восприняли без энтузиазма, лениво приказали следовать за ними и неспешно направились на юг, к лагерю.
Так Эйдор и Агира оказались на окраине укрепленного бивака халдийской армии. Внутрь их не пустили, уставший офицер у входа за частокол удостоил странников лишь одним взглядом и приказал отпустить обоих на все четыре стороны. Выразился солдат гораздо крепче, но юный чародей вряд ли был способен повторить название того места, куда приказал следовать воин, зато смысл понял отчетливо.
Вот только уходить друзья не собирались. Едва скрывшись с глаз офицера, Эйдор глянул на компас и шумно выдохнул. Агира мигом оказался рядом, жадно глядя на стрелку.
Она уверенно указывала на защищенный воинский лагерь. Женщина, за которой шли два товарища, находилась за вкопанными в землю свежими бревнами.
– Что делать, Агира? – с отчаянием произнес юноша.
Рыцарь задумчиво жевал нижнюю губу. За частоколом шумела близкая и одновременно далекая солдатская жизнь. Солнце медленно катилось к закату.
– Утром придумаем, – наконец решил Агира. – Что-нибудь… – И добавил: – Наверное…
До города, у которого расположились войска Халдии, идти было недалеко. Мили две, не больше. По теплой весенней погоде – прогулка, да и только.
– Мы ее нашли, Агира! – не переставал радоваться Эйдор. Молодой волшебник чувствовал небывалый прилив сил, ему казалось, что сейчас он способен свернуть горы, перейти реки и погасить Подземные Кузни.
– Нашли. – Воодушевления рыцарю не хватало. Он с хмурым видом шагал по обочине, иногда ступая на раскисшую дорогу, если там было посуше. – И что дальше? Как мы проникнем за частокол? Эта женщина– не последний человек в лагере. Если вообще не самая главная. На глазах у войска подойти, нацепить кольцо и с улыбками направиться на север? Я сильно сомневаюсь, что нам это удастся.
– И что делать? – Настроение Эйдора ухудшилось, но он сразу же попытался отбросить невеселые мысли в сторону: – Может быть, просто представимся и расскажем все как есть?
– Насколько я понял Смутные королевства, нас назовут самозванцами и казнят. Сам подумай, что говорить будешь? Мы из Анхора, пришли забрать вашего предводителя, или кто она там? Всем спасибо, все свободны, до новых встреч?
По дороге промчалось несколько всадников, и друзья едва успели укрыться от брызнувшей из-под копыт грязи.
– А как планировали ее вытаскивать? – возмутился Эйдор, намекая на план усмийцев. – Или тоже не думали?!
– Ваогар, – многозначительно заметил Агира. – Он должен был все сделать. Один из знаменитейших паладинов Смутных королевств – ему проще всего было общаться с сильными мира сего.
Юному волшебнику показалось, что рыцарь специально портит ему настроение.
– Я тут подумал, – вдруг сказал друг, – не лучше ли забыть про эту женщину и уйти отсюда как можно дальше. Куда-нибудь в глушь, на юг. Ничем хорошим это не кончится. Тут будет война, и война кровавая. Без этой женщины все Смутные королевства рано или поздно склонятся перед Агоном. Сколько будет пролито крови, я и представить не могу. Хотя, может быть, это во мне натура слуги Усмия говорит?
– А как же Анхор? – Эйдор неохотно представил себе будущее родной страны.
– Ну да, конечно… Потом-то Агон наверняка повернется против Анхора. И на его стороне будут уже все порабощенные земли. Чародеи окажутся одни против целого мира, – подтвердил его опасения нахмурившийся Агира.
– У нас есть Путаные Места, Дети Халда… – неуверенно предположил волшебник.
Агира слегка, одними губами, улыбнулся:
– Они помогут против людей. Против тварей Усмия тоже устоят. Но когда на север пойдут и те и другие– не выдержат. Прошлая война, помнишь, чем закончилась?