Имидж шарлатана
Шрифт:
— Не стоит, — отмахнулась я от девицы. — Думаю, меня в любом случае будут рады видеть.
Уверенным шагом дойдя до двери кабинета Антона Григорьевича, я тихонько стукнула по косяку и, не дожидаясь приглашения, распахнула дверь и вошла внутрь. Отвлеченный от своего занятия — а он играл в кубик Рубика, — Климов испуганно вытаращился на меня и даже слегка привстал, явно желая высказать все, что он о таком моем поведении думает. Да только я его немного опередила.
— Не стоит тратить время на поучения, — по-хозяйски усаживаясь в кресло, уверенно произнесла я. — Я и без вас
— Не понимаю, о чем вы… И вообще, что это за тон?! Я… — став серьезным, недовольно начал Климов. — Разве я позволял вам входить сюда без стука и…
— Нет, но только потому, что на ваше позволение мне плевать, — огрызнулась я, чтобы поставить этого шпунтика на место. — Кричать-то все умеют, не один вы такой. А теперь послушайте, Антон Григорьевич, у меня очень мало времени, и я хочу, чтобы вы сами рассказали мне, что все это значит.
После этих слов я вытащила из сумки бумажный конверт с фотографиями и высыпала его содержимое перед Климовым.
— Надеюсь, вам все это хорошо знакомо?
— Да, это животные, которых мы лечим, — произнес Климов, лицо которого вдруг побелело.
— Лечите или продаете? — язвительно переспросила я. — По вашим документам все они числятся умерщвленными. Как это получилось?
— Значит, вы уже в курсе всего, — вздохнул Климов и устало плюхнулся в свое мягкое кресло. Затем откинулся на его спинку и, посмотрев на меня, неожиданно спросил: — Вы любите деньги?
— Не увиливайте от вопроса, — догадываясь, к чему он клонит, бросила я. — Так что все это значит?
— Только то, что вы сами только что сказали, — признался Антон Григорьевич. — Я продаю тех животных, которые числятся умерщвленными, и получаю за них такие бешеные деньги, что вам, наверное, и не снились. Все эти блохастики вместе стоят целое состояние, и оно мое. А может также стать еще и вашим, если вы согласитесь войти со мной в долю.
— Войти в долю? — усмехнулась я. — Вы вообще-то думаете, о чем говорите?
— Я-то думаю, а вот вы, похоже, нет. Я предлагаю вам левый заработок, и даже делать ничего не нужно, а вы так легко от него отказываетесь. Подумайте хорошенько: клиника теперь моя, я делаю в ней все, что захочу. Вы просто прикрываете меня, да и то лишь в тех случаях, если это вообще вдруг понадобится. Все же остальное время спокойно получаете денежки и ни о чем не беспокоитесь. Вы прикиньте, такая удача не многим выпадает.
— Даже и думать не стану, — уверенно ответила я. — Я не беру грязных денег.
— Деньги не пахнут, — прищурившись, добавил Климов.
— Возможно, но и не спасают от наказания. А вам оно грозит не маленькое.
— Господи, женщины, какие же вы все-таки глупые! — вздохнул Климов. — И одна отказывается, и другая.
— Так, значит, вы с этим предложением и к Корольковой подступали? — догадалась я.
— Подступал, — вздохнул Климов. — Но она, как и вы, сказала, что грязными деньгами не пользуется. Впрочем, ей что, у нее муж богат, а мне семью кормить надо, больную мать лечить, думаете, это так просто?
— Неужели вы убили Аллу Викторовну только из-за этого? — не дослушав, перебила я Антона Григорьевича.
— Что? — Климов даже привстал. — Вы сказали, что я ее убил?
— А разве это не так? — удивилась я.
— Боже упаси! Я далеко не ангел, но и не убийца. Делать мне, что ли, больше нечего, кроме как свои руки марать! Я ей предложил, она отказалась войти в долю и собиралась уволить, как только найдет замену. Я не сильно расстроился по этому поводу, решил свою клинику открыть, там бы и развернулся. А вы — убил… Чушь какая-то!
— Думаете, я поверю в то, что вы этого не делали? — усмехнулась я. — Вы вчера мне тоже во многом наврали, почему я обязана верить теперь вам, когда стало известно столько всего интересного?
— Я не убивал Аллу Викторовну, — со злостью повторил Климов. — Ее убил кто-то еще, я даже не знал до вчерашнего дня, что ее уже нет. А когда вы сообщили, посчитал, что этим можно воспользоваться и прибрать клинику к рукам. Сейчас время такое: кто не ленив, тот вертится. К тому же Алла вообще не дала ответа на мое предложение, точнее, сначала очень разозлилась, орала на меня, а когда я объяснил ей все поподробнее, обещала все-таки подумать над моим предложением. Честно.
— Ну эти сказки вы следователю будете рассказывать, — не сдавалась я. — И мы проверим, что к чему. А теперь, будьте добры, пойдемте в мою машину.
— Вы что, отвезете меня в милицию? — напугался Климов.
— Совершенно верно. Туда и отвезу, а там уж решат, что с вами дальше делать, — ответила я и открыла дверь.
Климов медленно встал, вышел из-за своего стола и так же медленно побрел ко мне. Мы молча вышли на улицу, я посадила Антона Григорьевича на переднее сиденье, сама заняла место рядом и сразу тронулась в путь.
— Ну, может, все же подумаете еще? — прорезался голос у моего заключенного. — Мне нужен для прикрытия знакомый в милиции, и вы вполне для этого подходите. А вам наверняка для чего-нибудь понадобятся деньги. Мы можем совместить наши интересы.
— Могу я дать вам совет? — не поворачиваясь к Климову, спросила я.
— Давайте, — вздохнул тот.
— Попробуйте предложить то же самое судье. Посмотрите, что он на это скажет.
— Издеваетесь? — вздохнул Климов и отвернулся к окну.
Остаток пути до отдела Кирьянова мы проделали в полной тишине. Зато когда оказались уже у самого входа, Климов снова взялся за старое и принялся умолять меня не сдавать его. Причем теперь давил на мою жалость.
— Танечка! Вы жалеете каких-то вонючих животных, тогда как человека — нет. Я ведь не из плохих побуждений все это делал…
— Ага, из самых добрых, — усмехнулась я.
— Да, из добрых. Я думал о том, как прокормить свою семью. У меня четверо детей, жена, больная мать. На одно ее лечение требуются такие деньги, какие мне вовек не заработать честным трудом. А вы… вы лишаете меня последней надежды. И даже больше, вы отбираете у матери сына. Это может убить ее окончательно, подумайте над этим.