Имитация. Падение «Купидона»

Джиллиан Алекс

Не такой я представляла собственную свадьбу, и причины, вынудившие Джерома принять столь внезапное решение, пока остаются за кадром. Когда я соглашалась, то не думала о последствиях, мной овладела эйфория. Заветное желание исполнилось. Мы женаты четыре дня, но это лишь сухая констатация факта. Два незнакомца, оказавшиеся в странных и неловких условиях и понятия не имеющие, что делать дальше. То, что, по сути, должно было сблизить нас, отдалило еще сильнее.

Может быть, виновата я сама, потребовав в ультимативной форме дополнительное время для того, чтобы разобраться в себе и привыкнуть к мысли о том, что я внезапно стала замужней женщиной. Он посчитал меня

сумасбродкой, не наигравшейся в игрушки и не понимающей, чего хочет. Это не мои догадки. Джером так и сказал, когда после процедуры бракосочетания мы вернулись в отель, и я попросила его взять еще один номер и оставить меня одну. Но он выполнил мое условие. И больше не предпринимал ни одной попытки притронуться ко мне.

Я действительно не знаю, что думаю по этому поводу. Мысль об интимной близости страшит меня, но еще больше пугает холодное отчуждение, возникшее между нами.

Вернувшись в Сент-Луис, Джером три дня пропадал на работе, возвращался поздно ночью и уходил спать в свободную спальню. Мы практически не виделись и не разговаривали. Я даже не знаю, сообщил ли он кому-то о том, что женился, или у нас что-то вроде тайного брака.

Я по-прежнему никуда не выходила, занималась домом и ждала мужа. Мужа… Черт, даже звучит дико. А вчера утром Джером просто поставил меня перед фактом, что мы летим на Сейшелы на три дня. Никаких объяснений и совместно выпитого шампанского не последовало. Он лично укладывал мои вещи, отбрасывая в гору у кровати многочисленные модели шорт и бракуя купальники через один. А потом собрал все в кучу и выбросил.

Как же я была зла! Я просто клокотала от ярости, но не сказала ни слова. Хотя он ждал. Я видела в его глазах огонь противоречия. Ему не хватало наших перебранок, остроумных, ярких, вызывающих бурю эмоций. И мне тоже… Но что-то останавливало от бурного проявления характера, от желания подерзить и подразнить Джерома.

Меня пугало то, что теперь у него имелись законные права на то, чтобы повторять тот ночной кошмар снова и снова. И, черт, соглашаясь на брак с ним, я соглашалась и на эту часть супружеской жизни тоже, но в памяти все еще живы испытанные шок, боль, обида, унижение. Было стыдно, глупо, обидно, и совсем не так, как пишут в книгах и показывают в кино. Грязно, больно, грубо. Я понимаю, что нам придется поговорить об этом, о моих опасениях и переживаниях, но не уверена, что Джером поймет.

Выматывающий перелет и внутренние тревоги лишили меня последних сил, я буквально вырубилась, едва оказавшись на вилле. Упала на огромную кровать в шелковых брюках и блузке и мгновенно уснула. А проснулась в одном белье под тонкой простыней, и, судя по смятой соседней подушке, Джером ночью не сбежал и спал рядом. А возможно, здесь нет другой спальни. Тем не менее, он все-таки сбежал утром.

И вот спустя три часа мы в напряженном молчании сидим плечом к плечу, не решаясь начать разговор. Не осталось ни сил, ни желания на банальные вежливые пустые фразы. У меня накопился миллион вопросов и столько же претензий. Я устала молчать и строить предположения. Мне нужна правда и только правда, никаких больше игр и утаиваний фактов ради сохранения безопасности. Чтобы избежать угрозы, мы оба должны знать, в чем она заключается и откуда может прийти. Мир нельзя спасти в одиночку. Никого нельзя спасти, не имея за спиной надежного тыла и опоры. Я это точно знаю.

– Нам доставили завтрак. Ты не притронулась, – буднично произносит Джером, набирая в кулак горсть песка и тонкой струйкой выпуская обратно. Я прикрываю глаза ребром ладони, щурясь от яркого солнечного света. –

И вчера почти не ела.

– Проблемы с аппетитом, – отзываюсь бесстрастно. Я чувствую на себе сканирующий взгляд, настойчивый, задумчивый, тяжелый. Все бы отдала за возможность заглянуть в его мысли. Но даже на то, чтобы взглянуть в любимое лицо, не могу собраться с силами.

– И с настроением, – замечает сухо мой немногословной муж. – Может, поговорим?

– Я не против. Начнем с того, куда ты летал утром. И чтобы сразу прояснить ситуацию скажу, что видела, как ты уходил. В костюме. И я слышала шум вертолета.

– Я думал, ты спишь, – после непродолжительной паузы, немного смутившись, отвечает Джером.

– У меня чуткий сон.

– Когда я тебя раздевал, ты не проснулась. Могу предположить, что ты сделала это намеренно? – скептически интересуется Джером.

– Зачем? – хмурюсь я.

– Ты кое-что задолжала, Эби, – в его голосе появляются вибрирующие нотки. Черт, я чувствую, как мои щеки заливает румянец. Прекрасно понимаю, куда клонит этот лис.

– И что же? – невинно хлопнув ресницами, я бросаю на него быстрый взгляд и снова отворачиваю лицо к океану.

– Брачную ночь, вообще-то, – ухмыляется Джером и добавляет чувственным тоном: – Четыре брачные ночи, если быть точным.

– Ты обещал мне дать время, – напрягаясь, напоминаю я.

– Ничего подобного. Ты потребовала, я не стал настаивать.

– Это твой способ избегать ответов на заданные вопросы? – парирую, стягивая на плечах тонкую ткань сарафана.

– У тебя нос обгорел. Давай вернемся на виллу и поговорим за завтраком. Но не рассчитывай на конструктивный разговор до того, как я получу все, что мне положено, миссис Морган, – я не вижу его улыбку, а чувствую. Его настрой более чем красноречив и понятен. Внутри зарождается смесь тревоги и предвкушения. Он волнует меня, я хочу его прикосновений и безумно боюсь их.

– Брачная ночь подразумевает собой другое время суток, – делаю еще одну жалкую попытку отсрочить неизбежное.

– Долг жены ублажать мужа в любое время суток, – ухмыляется Джером. О да, он доволен собой и тем, что полностью контролирует ситуацию.

– А как насчёт долга мужа? – иронично уточняю я. Его ответ снова предсказуем.

– Он абсолютно идентичен. Я готов исполнить его прямо сейчас, но, к сожалению, секс на пляже чреват неприятными последствиями.

– Я помню, у тебя имеется запас таблеток от неприятных последствий, – раздраженно напоминаю я.

– Нежелательных и незапланированных, Эби. И я говорю сейчас не о беременности, а об интимных частях тела, которые будут испытывать дискомфорт от соприкосновения с песком.

Жар сползает с лица на шею, покрывает плечи, и я чувствую себя полной идиоткой.

– Кстати, о таблетках. Тебе необходимо начать пить противозачаточные препараты на постоянной основе. Я совершенно забыл об этом, но если ты не побеспокоилась, то закажу все, что нужно, и нам доставят таблетки через пару часов.

– Я побеспокоилась, – еще сильнее краснея, смущенно бормочу я.

– Вот и отлично. Ты умница, малышка, – отвечает муж удовлетворённо и прыжком встает на ноги, отряхивает шорты, и протягивает мне руку. – Пойдем?

Это не вопрос, ни разу не вопрос. Требование, приказ. Я поднимаю голову, солнце светит на него так, что я не вижу выражения лица, черты кажутся смазанными. Однако вся его поза кричит о неумолимости и решительности. Если я не соглашусь, то он просто взвалит меня на свое плечо и потащит силой. Отчасти я хочу… Да, хочу, чтобы он не оставил мне выбора, решил за меня.