Имитация. Явление «Купидона»

Джиллиан Алекс

– Катись к черту, ты сумасшедший сукин сын, – хриплю я, пытаясь выпрямиться, но тело не слушается, сведенные мышцы отказываются починяться.

– Ты знаешь, Джером, – Кертис зловеще улыбается, я дергаю запястья. Если бы мог… мог дотянуться до его горла, то мне хватило бы сил держать его до тех пор, пока он не подохнет. – Знаешь, что я говорю правду. Посмотри на себя. Ты мое долбанное отражение. Ты – часть семьи. Никто тебя не тронет. Не нужно нас бояться. Тебя ждет новая жизнь. Смирись и будет легче. Ты ничего не мог изменить. Кеннет Грант подписал себе приговор в тот момент, когда объявил мне войну. Лучше бы они оставили тебя в том приюте. Глупое благородство. Они знали, что я приду за тобой. Вопрос времени. Не я, так другой. Я просто забрал свое. Ты заберешь остальное. То, что они не отдали. Кеннет обокрал меня, забрал моего сына, убил мою женщину.

Я не мог поступить иначе. Когда-нибудь… – Кертис закашлялся, прижимая к груди чёрную от крови руку. – Совсем скоро ты поймешь меня. В твоем возрасте я уже был в деле. Ничего не останется, Джером. Все, во что ты верил и чем жил, забудется. Они ничто, пыль. Вырежи их из памяти, иначе боль сожрет тебя, сделает уязвимым. Впусти в сердце ярость и гнев – вот твое оружие. То, что ты пережил, сделает тебя сильнее. Ты будешь лучше меня, умнее, безжалостнее. Ты не допустишь тех ошибок, которые совершил я. Запомни то, что я сказал сейчас, потому что все, что ты услышишь после, будет ложью. Твоя мать, Джером, она меня ненавидела. Она пришла в ужас, когда узнала, что беременна. Я разрушил ее жизнь. Ты должен знать своих врагов, чтобы выжить. Она не хотела меня, боялась. Я взял ее силой.

– Я вижу своего врага прямо сейчас, – с отвращением выплюнул я.

– Нет, я не враг, я обычный подонок, который всю жизнь прожил так, словно завтрашний день никогда не настанет. Но я не враг. – Он качнул головой. Лицо исказила гримаса боли. И все-таки в его словах была доля правды. Я заметил это еще утром, когда увидел его возле школы. Я действительно похож на этого больного ублюдка. – Я твой отец, – словно прочитав мои мысли, повторил Кертис. – Дайана была упрямой женщиной. Женщины… это зло. Помни, что я сказал про две категории. Не допускай их слишком близко. Даже мертвые они разрушают нас. Я жалею, что не смог убить ее сам. Это был не я. Клянусь, Джером, – тяжелый вздох обрывается еще одним приступом кашля, сопровождаемым сильным ротовым кровотечением и булькающими в его груди звуками. – Есть один человек… Я должен сказать сейчас. Запомни. Его имя Моро. Квентин Моро. Держись от него подальше. Никому не доверяй, – Кертис Морган захрипел, смертельная бледность расползлась по лицу. – Мне не жаль. Я не собираюсь просить прощения, Джером. Я хотел бы, чтобы у нас было больше време…. – он не договорил. Последний выдох сорвался с губ. По телу прошла судорога, потом еще одна. Синие глаза посветлели на тон и застыли. Я никогда не видел, как умирают люди, как последний отблеск жизни исчезает из остекленевших глаз. Сегодня мне довелось увидеть смерть неоднократно и так близко, что я чувствовал на себе ее смрадное дыхание.

Я смотрел на тело своего мертвого биологического отца и ничего не чувствовал. Во мне образовалась черная дыра, которая разрасталась с каждым новым вдохом. Я дрожал от холода, хотя в салоне автомобиля, пропахшем кровью, было тепло. Этот лед, который сковывал каждый мой нерв, пробирался под кожу, разрастался в сердце, имел совершенно иное происхождение. Он шел изнутри, и я физически ощущал, как постепенно коченеют мои конечности.

– Он умер, – хрипло произнес я, поднимая голову и глядя на водителя автомобиля, несущегося сквозь ночные огни Сент-Луиса. Из зеркала заднего вида на меня взглянули непроницаемые зеленые глаза. Их оттенок напомнил мне о маме и Эби. Мою грудь пронзила острая свирепая боль. Глаза наполнили слезы. Нет, я не рыдал, как испуганный мальчишка, они просто текли из-под ресниц, пока я кусал губы, сражаясь со слабостью. Я не плакал двенадцать лет, двенадцать счастливых лет, которые закончились внезапно, одним днем. Я не чувствовал ничего, кроме ненависти к человеку, который лежал на заднем сиденье автомобиля. Бессмысленные эмоции, ведь он уже мертв, но гнев никуда не уходил, он поселился внутри, и я был уверен, что больше ничто и никогда не заставит меня плакать. Худшее уже произошло.

– Кеннет знал, куда стрелять. У Кертиса не было ни одного шанса. Он сказал тебе правду, – произнес парень за рулем, в его взгляде мелькнуло сочувствие. – Меня зовут Зак Морган. Я твой кузен.

– Куда мы едем? – хриплым голосом спросил я, безучастно глядя, как густые капли крови, стекая с заднего сиденья, падают на мои босые ноги, а потом снова посмотрел на застывшее лицо Кертиса Моргана. Этот человек был моим отцом, и он уничтожил единственную семью, которую я знал. Его люди стреляли в единственного отца, которого я любил. Он разрушил единственный мир, в котором я хотел жить. Для чего? С какой целью? Чтобы истечь кровью и

подохнуть на моих глазах? Кровная вражда, месть, ненависть – что на самом деле привело этого зверя в наш дом?

Знал Стивен Спенсер или Кеннет, что однажды прошлое вернётся за мной? Наверное, да. Он никогда не говорил этого вслух, но каждый день готовил меня в нашем импровизированном спортзале, заставляя тренироваться до изнеможения. Он хотел, чтобы я был сильным и способным отражать удары. Я опустил голову и посмотрел на свои связанные запястья. Сжал кулаки, скользнув взглядом по изуродованной правой руке с недостающими пальцами, костяшки на имеющихся трех были сбиты в кровь. Мое тело было готово к сражению, к борьбе и выживанию, но никто никогда не смог бы подготовить меня к тому, что произошло с моей душой в тот момент, когда потерял все. Снова.

– Куда ты везешь меня? – резко повторил я вопрос, так и не дождавшись ответа. Мой взгляд впился в белобрысый затылок кузена.

– В дом моего отца. Теперь он глава семьи, – сообщил он раздраженным тоном, что натолкнуло меня на мысль о его недовольстве данным обстоятельством. В этой моей новой семье , похоже, проблемы отцов и детей – естественное явление. Только моя проблема решена и медленно остывает на расстоянии вытянутой руки от меня.

Глава 3

Поездка с трупом наедине длилась час, может, больше. Я потерял счет времени. Я не видел, куда мы приехали, не разглядел ни очертания дома, ни улицу. Понятия не имел, в какой части города оказался. Когда несколько амбалов вытащили меня на улицу, с черного неба на мою голову обрушилась стена дождя, за которой я видел только расплывчатые огни и какие-то черные тени. Меня провели через задний двор. Дом казался огромным, его размытые очертания двоились перед моими глазами. На самом деле мне было плевать. Хоть сарай. Все это казалось совершенно неважным. Я не реагировал ни на что. Ни на резкие требования моих надзирателей идти быстрее, ни на их грубые толчки в спину, ни на боль, пульсирующую на затылке и распространяющуюся по всему телу. Я позволял ублюдкам вести меня. Не спорил, не дрался. В сопротивлении не было смысла. Мне не за что было сражаться. И незачем жить. Отец бы убил меня за такие мысли. Для него физическая подготовка тела имела второстепенное значение. И он всегда говорил, что настоящая сила в голове, в мыслях, в стремлениях. Он был мудрым и справедливым человеком. Когда я мысленно говорю о нем «был», мне хочется сломать шею одному из недоумков, считающих, что я сдался, и принявших мою покорность за капитуляцию. Но сейчас не время. Необходимо привести мысли в порядок, оценить ситуацию.

Меня спустили на цокольный этаж по металлической лестнице и бросили в комнату с толстой железной дверью, которая захлопнулась с щелчком, как только я оказался внутри.

Мой дядя, похоже, очень гостеприимный человек, а я долгожданный гость в его доме, подумал я с иронией. Почти сразу вспыхнул яркий искусственный свет, и слезящимися прищуренными глазами я смог разглядеть свое временное пристанище. Небольшая квадратная комната с маленьким окном, белыми стенами, отдельным санузлом и ванной. Обстановка спартанская. Ничего лишнего. В то же время есть все необходимое для жизни. Кровать, комод, стулья, стеллажи с книгами, встроенный шкаф. Я прошелся по своим «апартаментам», пытаясь понять, что означает закрытая дверь. Я пленник? Заложник? Приговоренный?

Беспокоит ли меня ответ? Страшно ли мне?

Нет. Абсолютно.

Во мне сейчас преобладает инстинкт самоуничтожения. Я хочу, чтобы они сделали что-то ужасное со мной, хочу повод для мести и еще большей ненависти, хочу злость и ярость. Это то, что поможет мне не сойти с ума от боли потери.

Я подошел к окну, за ним – густая тьма и потоки воды, глухо бьющие в стекло. Я прошелся руками по раме в поисках ручки или замка. Ничего.

Огляделся по сторонам. Выбор пал на стул с металлическими ножками. Он казался крепким и увесистым. То, что надо. Я взял его и ударил по стеклу со всей силы. Ничего.

Еще раз. И еще.

Даже трещины не появились.

Я бил снова и снова, пока не затекли руки, и я не свалился от боли в голове, от которой темнело в глазах. Снова пошла кровь из раны на затылке, и я вытянулся на полу, прижимаясь лицом к прохладным плиткам. Холод облегчал боль. Я слушал, как дождь стучит в окно, и ни о чем не думал. Боль становилась ярче, она пылала за закрытыми веками, у нее был цвет и запах и очень сильный хук справа. И когда она ударила наотмашь, я снова, почти с благодарностью, отключился.