Имитатор. Книга четвертая. Охота на охотника
Шрифт:
– Полагаешь, тут убийство в припадке ревности? – задумчиво отозвалась она. Дотошный-то Молодцов дотошный, но с интуицией, с пресловутым «чутьем» у него не очень.
– Ну а что еще? – Молодцов повел крепким плечом.
– Поглядим, Иван Сергеич, – слегка усмехнулась она, потащив из кармана опять закурлыкавшую трубку.
На этот раз звонила мама.
– Деточка, с Майкой совсем беда. Повлияй на нее, она только тебя и слушает.
Вот, значит, почему Федька так странно разговаривал. С маминой подачи. Арина чуть отвернулась, чтобы не видеть привычных, но категорически неаппетитных манипуляций, которые Ярослава производила с уцелевшим
– Душенька, что ты молчишь? – прокурлыкала трубка чуть менее нежно. – Ты меня вообще слушаешь?
– Мам, я сейчас не могу разговаривать.
– Что там у тебя за дела?! – в голосе матери сквозь привычное журчание прорезались возмущенные нотки. – Нельзя же во имя работы пренебрегать своими близкими! Все-таки дядя Федор – твой родной брат! И Майка тебе не чужая. Девочка школу посещать отказывается, так же нельзя! Приезжай и поговори с ней! Ты ведь для нее главный авторитет. Вот и повлияй. Тем более, что рабочий день закончился. Или у тебя свидание? Ну так отложи, ничего страшного, больше ценить станут. Дома ты теперь не ночуешь, так хоть один вечер пожертвуй семье. Папа может за тобой подъехать, чтоб в транспорте не давиться. Ты сейчас где?
– В стриптиз-клубе, – честно сообщила Арина, чувствуя себя немного виноватой. Майка в своем репертуаре. Семь лет девчонке, давешней осенью в первый класс пошла, и на тебе! Не потому ли она забастовку устроила, что по Арине соскучилась? С нее бы сталось.
– Шуточки у тебя! Все-таки не с подружкой разговариваешь! Чтоб через час была дома! – обиженно заявила мать и отключилась.
Кажется, реплику про стриптиз-клуб она восприняла как издевку. Хотя Арина чистую правду сказала. Трупы – такая штука, что могут где угодно найтись: хоть на свалке, хоть в таких вот роскошных местах. Не говоря уж о том, что рамки «рабочего дня», к которым иногда апеллирует мама, преступникам не указ. И убивают отнюдь не только бомжей за фанфурик «боярышника», но и, страшно сказать, генеральных директоров мега-холдингов. Или, как сейчас, красавцев-стриптизеров, причем прямо на рабочем, так сказать, месте. В приватном кабинете клуба, именуемого незамысловато, но доходчиво – «Сладкое место». М-да. Кому сладкое, а кому – место упокоения. Кто же тебя так, бедолага? И за что? Или… не за что, а почему? Ладно, в процессе выяснится.
Наклонившись над распростертым на кожаном диване телом, она поморщилась. Ребра, по которым недели две назад так старательно пинал неизвестный нападавший, еще болели.
– Убили мальчика прямо здесь, тело не перемещали, – улыбаясь, сообщила Ярослава. – Смерть практически мгновенная, удар, видимо, неожиданный, следов борьбы ноль целых ноль десятых, ни царапин не видно, ни под ногтями чего-нибудь. Соскобы я беру, конечно, но ничего не будет, не рассчитывай. Не дрался мальчик ни с кем. Да и мышцы все расслаблены. Вон лицо спокойное какое. Ну… то что от него осталось.
– Расслаблены? – переспросила Арина. – А правая рука?
– Гм… С этой стороны я еще не глядела, – согласилась Мирская. – Ну-ка, ну-ка, мальчик, покажи нам, что у тебя в кулачке… Да что ж ты упираешься… Есть!
На разжатой ладони трупа лежал ажурный, причудливо изогнутый лепесток. На первый взгляд золотой – или как пишут в протоколах «желтого металла», только тут металл был слегка розоватый – с крошечным камушком почти на краю – словно росинка задержалась.
– Розовое золото и бриллиант?
– Насчет золота пожалуй, а на бриллиант не похоже, – поморщилась Ярослава. – Дай-ка пробирку.
Арина подала, эксперт провела «росинкой» по стеклу, продемонстрировала отсутствие следа:
– Видишь? Фианит, наверное. Или натуральный циркон, но он чаще цветной. Но вещица симпатичная, я такую форму никогда не видела.
– И ты тем не менее настаиваешь, что наш покойник не сопротивлялся? – Арина скептически хмыкнула.
Мирская засмеялась:
– Ты что, решила, что серьгу покойный сорвал с убийцы в процессе борьбы? Да ну, брось! Ты погляди, тут не какая-нибудь открытая швенза или пусет, с которого заглушка может и слететь, тут нормальная защелка.
– Пусеты – это у нас кто? – уточнила Арина.
– Ты, Вершина, прямо как будто не из девочек, – засмеялась Ярослава. – Таких простых вещей не знаешь. Пусеты – это у нас крепление серег-гвоздиков. Швензы, соответственно, те, что в виде дужек. Бывают открытые, вроде полупетли, бывают закрытые с разного рода замочками. Здесь простой английский замочек, на усилие. Если бы защелка расстегнулась и вылетела от рывка, кровь наверняка была бы, причем видная невооруженным глазом. На ухе, знаешь ли, даже микроскопическая царапина душевно так кровоточит. Не, я, конечно, все пробы возьму, – она сноровисто упаковала находку в пакетик, – но не думаю.
– Тогда откуда она тут? – нахмурилась Арина.
– Это уж тебе выяснять, дорогая. Но не сорвана во время борьбы – это точно.
– Ладно, допустим, борьбы не было. Но как?! – недоумевала Арина. – Вот скажи мне, как можно воткнуть человеку в глаз этакую дурынду, чтоб он даже не попытался защититься. Руками закрыться или что. Да хотя бы уклониться. Тут ведь еще поди попади так точно. Глазница-то не такая большая, а вокруг кость.
– Ой, да мало ли! – Мирская небрежно махнула узкой ладошкой в резиновой перчатке. – Ну представь такую картину. Девушка с ним заигрывает – обстановка-то как раз для этого предусмотрена…
– Ага, и, заигрывая, начинает размахивать этой штукой… – перебила ее Арина. – Что это, кстати, такое? На шашлычный шампур похоже.
– Шампур и есть, – подал голос, присевший возле столика с подносом криминалист. – Тут на блюде еще четыре таких же.
Арина мысленно ругнула себя за невнимательность. Да, блюдо повернуто так, что узорчатых наверший с ее места не видно, но все равно – должна была присмотреться. Следователь она или где?
– Ну о кей, – сердито согласилась она. – Гостья вгрызается в шашлык и, видимо, озверев от вкуснотени, начинает размахивать опустевшим шампуром.
– Да нет, зачем так грубо, – засмеялась Ярослава. – Скорее всего, все было гораздо проще. Давай, говорит, садись, красавчик, отдохни, а я тебе плечи помассирую. Заходит сзади, гладит его, он закрывает глаза – и бемц! Ну или, чтоб уж точно не дернулся, она закрывает ему глаза своей ладошкой, между пальчиками ставит острие шампура и бьет по навершию второй ладошкой.
– То есть это не аффект, не порыв страсти? Ревности там, ненависти…
– Ну почему же… – Мирская нахмурилась. – Мог быть и порыв. Строго говоря, мы ж не знаем, действительно ли присутствовало намерение убить. Удар точный, бесспорно. Но убийце могло просто повезти. Помнишь, ты дело вела о ссоре двух соседок? Когда одна другую ткнула кулаком в живот, забыв в пылу скандала, что в кулаке кухонный ножик. И угодила точнехонько в печень, ребро даже не царапнуло. Сама знаешь, такое сплошь и рядом. Везение, так сказать.