Иммануил Великовский
Шрифт:
Не об этом ли говорил Великовский более четверти века назад? Не это ли было предметом, вызвавшим яростный гнев астрономов? Нет, Мулхолланд ничего не сказал об этом. Зато он пытался доказать, что теория Великовского противоречит ньютоновской механике, в рамках которой никаких коллизий между планетами быть не могло. Его утверждения были настолько неубедительными и даже ошибочными, что профессор Роберт Басс тут же попросил дать ему слово на вечернем заседании.
Имя профессора Басса, физика и астронома, было хорошо известно в научных кругах.
За несколько лет до этой сессии он показал профессору Мотцу, где именно тот ошибается, не соглашаясь с теорией Великовского.
У председателя не было сомнения, что скажет Басс по поводу доклада Мулхолланда.
Председатель не дал ему слова, недвусмысленно объяснив, что его выступление может произвести неблагоприятное впечатление на публику. Шутка ли, виднейший специалист в области небесной механики не согласен с мнением эксперта, которому ААПН поручила опорочить Великовского!
Ударной силой ААПН по замыслу организаторов конференции был профессор Карл Саган из лаборатории Планетарных исследований Корнельского университета. Его «ударная сила» объяснялась отнюдь не научными достижениями. Карл Саган — это зрелищная империя США. Он автор и ведущий научно-популярных программ и шоу на телевидении и в кино. Личные знакомства и приятельские отношения с сотнями журналистов делали Карла Сагана еще более популярной личностью. У американского обывателя, оглушаемого Саганом, могло сложиться представление, что без него вообще невозможно движение планет по орбитам.
Отлично владея лекторским искусством, Саган построил свой доклад именно по образцу, о котором упомянул Великовский, процитировав Джордано Бруно. Саган критиковал положения, о которых у Великовского не было и речи. Саган говорил полуправду и часто опускался до явной лжи.
Физик профессор Рансом напишет по этому поводу: «Большинству аудитории не было известно и благодаря его (Сагана) захватывающему изложению не было дела до того, что многие его положения были нерелевантными, неправильными или. вводящими в заблуждение».
Саган допускал в своей речи не просто неуважительные замечания в адрес Великовского, но даже явно издевательские насмешки в стиле Шапли и его последователей.
Многие из присутствовавших потом обратились в ААПН с требованием рассмотреть поведение Сагана, не имеющее ничего общего с этикой ученого. Но это поведение не было исключительным. Оно вполне соответствовало линии поведения астрономов гарвардской школы.
Дональд Голдсмит напишет, что «случайно» большинство противников Великовского связаны с Гарвардом. В этом, мол, нет ничего исключительного, так как Гарвард считался ведущим центром астрономических исследований в течение последних ста лет. Считался… О бывшем гарвардском астрономе Рансом напишет следующее: «Сагана, постоянно поддерживающего неправильные предположения и заявляющего, что это факт, можно было бы считать заблуждающимся ученым, пытающимся способствовать прогрессу науки. Но когда он фабрикует и увековечивает фальшь по поводу теории оппонентов, легче сказать, что прогресс, который он имеет в виду, персонального характера, в отличие от научного».
Сагану не нужна была истина. Считая, что аудитория не знает деталей книги «Миры в столкновениях» и пытаясь восстановить слушателей против Великовского. он опустился до таких трюков, как заявление, будто бы в книге предсказано, что в атмосфере Юпитера обнаружат лягушек. Писал ведь Великовский, что одна из «казней египетских» — наводнение страны лягушками — связана с космической катастрофой.
Саган только «забыл» процитировать точное объяснение «казни», так и другой — нашествия саранчи.
У Рансона были основания написать то, что он написал. Саган безаппеляционно заявил, что ретроградное (Вращение в направлении противоположном вращению планет Солнечной системы) вращение Урана — исключительный случай в Солнечной системе и его не следует принимать во внимание. Когда обнаружили ретроградное вращение Венеры, астрономы поняли, что этому нет объяснения в рамках ортодоксальных теорий. Появились работы о катастрофической природе необычного вращения Венеры.
Саган выступил со спекулятивной теорией приливного трения, которая вообще никем не была воспринята всерьез. Незадолго до февральской сессии ААПН Саган писал: «…недавно установлено, что облака Венеры безусловно состоят, из воды». Сейчас, выступая против Великовского, Caгaн уже поддерживал предположение о том, что облака Венеры состоят из серной кислоты.
В своей книге «Век Великовского» профессор Рансом приведет множество «перлов», характеризующих «научное» творчество Сагана, бывшего адьюнкт-профессора кафедры астрономии Гарвардского университета.
Но оставим в покое научные качества оппонента Великовского. Как обстоит дело с простым человеческим качеством — порядочностью?
Саган убедил журналистов (и многие из них написали об этом в отчете) в том, что Великовский считает себя непогрешимым, что именно это он имел в виду, заявив, что ни одна буква в его книгах не может быть изменена.
Выступая, Саган сказал, что вероятность событий, описанных Великовским, всего лишь один к 10–23.Такие события статистически не вероятны. Эти цифры широко цитировались журналистами, которых проинструктировал Саган. Снабжая журналистов информацией, он отлично знал, что говорит неправду.
Сразу же после доклада профессор Басс с удивлением спросил Сагана, каким образом он подсчитал вероятность. Саган обиженно ответил, что он не ожидал от своего коллеги, более сильного в статистике, такого сложного вопроса в такой аудитории при таких обстоятельствах. Кроме того, Саган полагал, так он ответил Бассу, что события, описанные Великовским, «были независимы друг от друга». По этому поводу профессор Басс заметил: «Это предположение Сагана до того нечестно, что я не колеблюсь отнести его к категории либо умышленной публичной лжи, либо к проявлению невероятной некомпетентности, или необдуманности в комбинации с безрассудством и отвратительным суждением».
Еще более резко написал по этому поводу Рансом: «Когда обращают внимание на то, что у Сагана предельно плохая репутация, он, защищаясь, говорит, что ученому свойственно быть непредубежденным и способным менять мнение. Он создает впечатление, что лучше быть неправым, чтобы, изменив мнение, доказать, что ты — ученый, чем быть правым, но подвергать свой статус сомнению людей. Если быть неправым — значит, считаться ученым, то Саган — безусловно, ученый».
Вот кто был «ударной силой» ААПН в борьбе против Великовского. Кстати, ударная сила покинула сессию не только до начала дискуссии, но даже не выслушав всех докладов: Саган торопился на запись «Джонни Карсон Шоу».