Император-беглец. Наёмник
Шрифт:
– Иван Миронович, зачем тебе вся эта суета? Ведь если нас поймают, тебя обвинят в измене и повесят. Как я понял ты из простого народа и к чину офицера шёл трудным путём, – решился я на разговор с подпоручиком.
Копытов молчал долго, я было подумал, что он спит и ответа я не дождусь, как он заговорил.
– Мой отец служил у Петра Великого, погиб в одном из сражений. С детства я мечтал пойти по стопам отца. Рано попал в солдатчину, мне тогда и восемнадцати не было. Быстро дослужился до унтер-офицерского чина. Однажды в кабаке случилась пьяная драка, зашиб я одного купчишку. За убийство плетьми не отделаешься. Висеть бы мне на верёвке, но одно важное лицо изменил показания свидетелей. Получилось так,
– Всё равно, ты же под присягой. Офицерская честь и всё такое…, – произнёс я, сам не понимая зачем трогаю такую тему.
В этот раз Копытов молчал долго, видимо раздумывал, как мне ответить.
– Так-то оно так. Вот только я не дворянин, чтобы кичиться1 своим положением. А присяга. А что присяга? Взять хотя бы Орловых, плевали они на присягу. Взяли, да и возвели Катьку на престол. Да и Елизавета Петровна получается незаконно на трон села. Ты когда мне рассказал о себе, я сначала не поверил, но потом мне в письме подтвердили все твои слова. Получается кавардак. Солдаты и офицеры дают присягу изменникам, которые совершили переворот, а законного наследника упекли в темницу. Не по правде такое, вот я и согласился тебе помогать, а дальше видно будет, – высказавшись, Копытов замолчал.
Я не стал выпытывать имени его благодетеля, настанет нужный момент, узнаю. Вскоре мы уснули. Разбудил меня Копытов, когда солнце вовсю грело в зените, мы продолжили свой путь.
К концу вторых суток мы добрались до деревни Токсово, которая расположилась возле озера с таким же названием. Копытов оставил меня на краю леса, велев ждать, сам же отправился в деревню. Вернулся он через час, принёс с собой два мешка с одеждой.
– Переодевайся, – велел он мне и сам тоже стал менять мундир на принесённую одежду.
Я последовал его примеру. Одежда имела достаточно приличный вид. Добротные шаровары, рубаха, кафтан, камзол, широкополая шляпа. Когда Копытов и я переоделись, я подумал, что такой вид наводит на мысль об иностранцах. Подпоручик подтвердил мои подозрения.
– Теперь мы с тобой наёмники из Литвы, шпагой ты худо-бедно управляться можешь, а с пистолем позже поучу, – заявил Копытов, одновременно складывая военные мундиры в мешок.
Сапоги ботфорты остались на нас, как и оружие. Копытов осмотрел меня и остался доволен.
– Ночевать будем в таверне, там нас дожидается купец, в его караване пойдём, в качестве нанятых дополнительно охранников. Имена также сменим. Я, польский наёмник Януш Бжезинский, – Копытов достал два свитка, которые удостоверяли наши имена.
– Почему польский? – спросил я.
– Польский разумею и литовский, чуть хуже французский и совсем немного германский. У нас в полку были французы и немцы. На литвина я не особо похож, а вот за поляка сойду легко.
Знание языков моим попутчиком удивило меня, ведь он из простого народа, но я не показал вида. Я развернул свой свиток и вчитался в него. Шевалье Ульрих Бургундский двадцати трёх лет из рода Вельфов. Я удивлённо посмотрел на Копытова. Дело в том, что Иоанн сам был из рода Вельфов. Копытов увидел, что я смотрю на него удивлённо.
– Понимаю, что языков ты не знаешь, но что-нибудь придумаем. Дворянское сословие тебе необходимо, чтобы в будущем занять достойное положение, – ответил Копытов, по-своему поняв моё удивление.
В этот момент я решил,
– Как раз насчёт языков ошибка. Со мной занималась матушка, а в Холмогорах имелись учителя, так что я успел выучить четыре языка германский, французский, английский и испанский. Правда не очень хорошо, но понять и объясниться смогу, – выдал я лживую версию о знании языков.
Владение иностранными языками в 21-ом веке и в веке 18-ом значительно отличаются друг от друга. Потому я высказал последнюю фразу о некачественном владении языками. Для себя я прекрасно понимаю, что стоит мне пожить в языковой среде, сразу смогу перестроиться. На Копытова было смешно смотреть, его выражение лица олицетворяло крайнее удивление.
– Говорили про узника, что дескать неграмотен он совсем. Однако всё оказалось лжой, чтоб им пусто было. Тогда нам с тобой будет проще. Ты шевалье, так сказать дворянин, а я твой помощник при тебе. При каждом удобном случае будем тренировать твои способности к фехтованию. Я сам, конечно, небольшой мастер, но кое-что умею, – подвёл итог Копытов.
Поселились мы в таверне, где также расположился нужный нам купец Гюнтер Ягайло. Мой приятель, так теперь можно спокойно называть Копытова, разыграл сценку, будто случайно попросился в охрану каравана купца. Ягайло оказался литвином. Возил товары в Санкт-Петербург из Риги или из Голландии. А обратно вёз русские товары. У него имелись разные разрешения и даже лавки в крупных городах. Почему он нам помогает я не понял, а расспрашивать не стал. Теперь приходилось Копытова называть Янушем, чтобы привыкнуть, ну и самому привыкать к имени Ульриха Бургундского. А главное стараться вести себя так, как бы вёл себя настоящий шевалье. Таким образом купец нанял нас, как дополнительную охрану. На следующий день мы выдвинулись к Финскому заливу, где находилось купеческое судно. Караван состоял из пяти повозок, а когда добрались до Выборга, к нам присоединились ещё десять. На всех стоянках отдыха, бывший подпоручик занимался со мной фехтованием. Надо отметить, что Копытов владел французской школой фехтования. В прошлой жизни Бородин меня учил двум школам фехтования французской и итальянской, а также сабельному бою. Вот я и определил мастерство Копытова, о чём сразу спросил его.
– У нас в полку имелся француз, сильный мастер фехтования шпагами, когда я проявил неподдельный интерес к этому, он стал заниматься со мной, тем белее ему требовался постоянный соперник в тренировках, и даже не один, – не стал скрывать Копытов.
Владел шпагой бывший подпоручик хорошо, я бы сказал эффективно. У него не было красивых стоек и позиций. Всё владение шпагой было направлено на убийство. Для меня это были необходимые знания. В клубе реконструкторов нас учили больше для красивой показухи. Например, при съёмках какого-либо фильма, где снимались сцены схваток и требовались каскадёры. А здесь и сейчас владение шпагой жизненная необходимость.
– Тебя, как дворянина в любой момент могут вызвать на дуэль, отказаться не будет возможности, чтобы не замарать свою честь. Среди дворян я таких не встречал, кто бы отказался от вызова на дуэль. Потому тренироваться желательно по несколько часов в день, используя любое свободное время, – поучал меня Копытов.
До побережья Финского залива добирались десять дней, на каждой стоянке для отдыха Копытов тренировал меня в фехтовании. Я бы мог показать ему не одну пару финтов, но мои прошлые знания не заточены на убийство, скорее на красивое исполнение перед кинокамерами или просто среди друзей в клубе реконструкторов. Однако пару раз я не удержался и применил связки2 из итальянской школы фехтования. Копытов сразу остановил меня и спросил откуда такие познания. Пришлось снова врать, что таким приёмам меня учили в Холмогорах, вот и запомнил.