Император поневоле (дилогия)

Гуков Александр Михайлович

Так как план в очередной раз претерпел изменения, полковник вызвал на связь адмирала Ивашутина и распорядился подготовить подходящий транспорт для восставших, а также провести разведку квартала, где располагались все банки Нового Цюриха, подготовив тем самым их захват.

Солнце уже не такое жаркое медленно заходило за горизонт и, вместе с ним постепенно угасал тревожащий душу багровый закат. Закат был красив как никогда, но замершие в тревожном ожидании люди не обращали на него никакого внимания. Захватившие Центральный следственный изолятор, готовились к решительной и беспощадной схватке с полицейским спецназом Швейцарской республики. Весь прошедший день, они под руководством опытных офицеров

работали как проклятые, создавая непреодолимые заграждения, используя всё, что было под рукой. Это были тюремные кровати и мебель из административного здания, а также вывернутые бетонные плиты и строительные леса, изъятые из склада.

– Командир, похоже, они начнут штурм в самое ближайшее время. Не дожидаясь наступления полной темноты.

– С чего ты взял Потап?
– Оборачиваясь к майору, поинтересовался Бобёр, с немалым интересом ожидая услышать ответ.

– Слишком всё спокойно, а это значит, они уже готовы к штурму, да и затягивать это дело не в их интересах, иначе мы тут таких баррикад настроим, что без применения полевой артиллерии прорваться через периметр не получиться при всём их желании.

– Сколько осталось у нас времени?

– Максимум час.
– Высказался Крамаренко и, взяв бинокль, внимательно вгляделся и минут через пять, спокойным голосом доложил:

– Товарищ полковник, сейчас они пойдут. Их цель восточная стена. Разрешите идти?

– Идите майор. Да поможет нам Бог.

Комбат, согласно кивнув, чётко развернулся и уставным строевым шагом покинул первый пост, направился к восточной стене, желая лично возглавить оборону следственного изолятора, страстно желая показать очень давно не нюхавших пороха швейцарцам, что такое истинный запорожский казак.

– Разрешите и мне пойти к своим людям?

– Идите Шамиль. На вас и вашу резервную группу вся надежда.

Капитан решительно подошёл к молодому офицеру и, крепко пожав руку, ушёл, оставив в его руке записку. Когда он ушёл, Бобёр развернул скомканный клочок бумаги и, прочитав её, положил во внутренний карман. Когда он удалился, Бобёр вчитался в текст и с тяжёлым вздохом, вложив записку во внутренний карман, пробубнел себе под нос:

– Умирать тебе ещё рано, ты Родине ещё не раз пригодишься.

– Что такое?
– Деликатно поинтересовался Алексей, внимательно глядя на молодого человека, являющегося полковником Главного разведывательного управления.

– Да видишь ли, Таукешев адрес семьи оставил, попросив в случае его гибели сообщить его родным.

– Понятно.
– Негромко проговорил его боец, не отрываясь от наблюдения и спустя несколько секунд, произнёс:

– Спецназ пошёл...

Бобёр, схватив бинокль, внимательно вгляделся и заметил визуальные преломления. Полицейский спецназ, как и предполагалось, пустил впереди себя штурмовых роботов, а сами они использовал специальные накидки, делающие невидимыми, для любых электронных устройств. Для обычной оптики эти ухищрения особого значения не имели и, поэтому опытному бойцу заметить световые преломления не составляло большого труда. Заметил это и полковник. На штурм восточной стены шли около ста бойцов и десятка два робота. Шли смело, не опасаясь серьёзного сопротивления со стороны каких-то поднявших бунт арестантов, особо даже не скрываясь, хотя на их месте любой здравомыслящий человек десять раз подумал, прежде чем штурмовать восставших россиян, но скорей всего им никто не удосужился довести, кто на самом деле противостоит и, это было большой ошибкой...

Боевые роботы медленно приблизились к восточной стене и, остановившись от неё на расстоянии пару десятков метров и, одновременно открыли огонь из лазеров. Стена продержалась пару минут, а затем часть стены медленно обрушилась, открывая проход для спецназа, в которую они, прикрываясь бронещитами, поспешили

ворваться вовнутрь и когда они оказались совсем рядом со стеной второго тюремного корпуса, за их спинами раздались мощные разрывы. Это был ракетный залп, выпущенный по боевым роботам и полностью их уничтоживший, в том числе и четыре десантных бота заходящих на посадку. Не ожидавшие ничего полицейский спецназ замешкался на пару мгновений и как раз в этот момент сработали заложенные на площадке мины, полностью смешав боевой порядок. Мины были маломощные и неспособные уничтожить закованных в броню бойцов, но заложенного в них заряда оказалось вполне достаточно, чтобы повалить на землю и выбить из рук бронещиты. Вот именно тогда обороняющиеся открыли ураганный огонь и, воспользовавшись хаосом, бросившись в атаку, смогли захватить несколько десятков штурмовиков.

Не выдержав столь горячей встречи, швейцарцы бросились наутёк, но это не принесло им какого-либо облегчения, так как по всему внешнему периметру оцепления разгорелся нешуточный бой и, даже с первого взгляда было понятно, что полиция его проигрывала. Одна за другой взрывались машины, разлетаясь огненными обломками самым не предсказуемым образом, создавая вокруг себя дополнительный хаос и внося смятение. Никто даже не предполагал, что здесь в столице Швейцарской республики давно не знавшей войн и потрясений, некто начнёт применять армейское вооружение, совершенно не беспокоясь о последствиях такого шага.

Наблюдая за развернувшимся сражением, Бобёр уловил момент, когда полицейские силы, не выдержав натиска, начали медленно отступать и отдал команду к атаке, а сам, прихватив заранее приготовленные фугасы, бросился в камеру, откуда он и проник в оружейную комнату. Этот секрет так и должен был остаться секретом... Прибыв на место полковник, пролез через вентиляционную шахту и добравшись туда, где содержались пленники. Встретив охранявших их мужчин, молодой человек отдал команду захватить с собой Лукаса Адамо и немедленно идти к восточной стене. Когда парни вывели понурого следователя и удалились, он вновь вернулся в вентиляционную шахту и, заложив фугасы, направился на первый пост и, забрав с собой Алексея, побежал к восточной стене. Здесь уже Крамаренко вместе с Таукешевым подготовили группы к выдвижению. На всякий случай, перепроверив их слова и убедившись, что действительно всё в порядке, Бобёр сообщил адмиралу о своих действиях и отдал команду к атаке.

Пустив вперёд бойцов закованных в трофейную броню прикрывающих бронещитами плохо вооружённых людей, главным образом использующих за таковое обрезки труб и заточенные куски арматуры. Шёл народ резво, не без основания опасаясь открытого пространства на котором их могли всех пострелять, но стрельбы не было и это позволило быстро преодолеть площадь, где их встретили несколько десятков бойцов и отвели на пару кварталов вглубь.

Бобёр оставил за себя командовать майора Крамаренко, а сам вместе с Алексеем и капитаном Таукешевым пошёл на командный пункт. Пока они поднимались по лестнице, полковник внимательно прислушивался к отдаляющейся канонаде, из чего следовало, что бойцы под командованием адмирала Ивашутина практически добивали полицейский спецназ и, это не могло не греть душу. Первоначальный этап операции прошёл, как по нотам, но самое главное ещё было впереди...

Оказавшись в пентхаусе, заранее снятый спецами его частной военной компании для поддержки массового побега из следственного изолятора, ныне ставший штабом, где заседал командующий его частой военной компании и командиры пехотных отрядов ведущих сейчас сражение. Оглядевшись по сторонам, полковник искренне удивился, как могли сюда скрытно заволочь командный центр, да ещё подключённый к флагману адмирала Верещагина, транслирующий изображение в реальном времени картинку всего происходящего на Новом Цюрихе.