Императорская академия 2. Путь хаоса

Боталова Мария

– Но зачем… Наар, я не понимаю. Зачем нужно было наделять тебя такой силой, а потом ставить на нее ограничения?

– Боги изменчивы. Сегодня они принимают одно решение. Потом его корректируют.

– Они скорректировали твои возможности, – потрясенно выдохнула я.

– Да. Я не могу говорить за богов. Но, глядя на всех остальных существ этого мира, предполагаю, что никто не должен обладать столь могущественной силой, как у меня.

– Все равно непонятно! Боги могли уменьшить твою силу. Изменить ее. Убавить мощь. Лишить каких-то способностей. Зачем эти

ожоги? Больше похоже на издевательство! Как приманка. Ты, конечно, можешь вмешаться, но ты будешь из-за этого страдать. Они просто издеваются!

– Вероятно, они не могли иначе. Если бы они уменьшили мою силу, я бы не смог противостоять Покровителям, когда это становится необходимо.

– Или укротить хаос…

– Да.

Я перевела дыхание, пытаясь успокоиться.

– Это слишком жестоко.

– Воля богов, – Наар развел руками. – Кто мы такие, чтобы оспаривать решение богов?

На этот раз молчала я. Наар давал мне время осмыслить.

– Значит, так, – сказала я решительно. – Больше не вмешивайся. Даже если мне будет угрожать отчисление. Пожалуйста, не вмешивайся.

– Я знаю, насколько важна для тебя учеба в академии.

– Ну и что? Это не повод тебе так страдать!

– Я не страдаю.

– Но тебе больно.

– Немного.

– Врешь!

– Докажи.

Мы с Нааром схлестнулись упрямыми взглядами.

Я не хочу, чтобы он получал ожоги из-за меня! Это несправедливо.

Но что я могу? Как убедить его? Наар прав, это исключительно его решение.

Попыталась зайти с другой стороны.

– Какая тебе разница, отчислят меня или нет? Это не помешает мне и дальше тренироваться, осваивать хаос. В академии меня научат только магии огня и ветра. Но это, как я понимаю, тебя не волнует. Тебе важен только хаос и его проявления.

Несколько секунд Наар упрямо смотрел на меня. Потом усмехнулся.

– Если уж на то пошло, главное проявление хаоса – ты сама. Тебе важно остаться в академии.

– Знаешь что? Ты невероятно упрям! – выпалила я. Раздражение смешалось с чем-то еще. Это волнующее чувство возникло, когда я смотрела в невероятные глаза Наара и видела, что он не отступит.

– Знаю. Ты тоже упряма.

– Знаю.

Я вздохнула.

– Но я не хочу, чтобы ты получал эти ожоги за то, что помогаешь мне.

– Я сам буду решать, когда вмешиваться. – Во взгляде Наара появилось нечто жесткое.

Ну да, как я могу ему указывать? Хочет калечиться – значит, будет калечиться. Вот ведь упрямец!

– Ты всегда знаешь точно, появится ожог или нет?

– Почти всегда.

– И насколько он будет сильным, тоже знаешь?

– Могу предполагать. Это зависит от степени вмешательства.

– Тогда, может, хоть поменьше вмешиваться? Минимально. Если уж совсем невмоготу, очень хочется вмешаться.

Наар улыбнулся.

– Ты так упорно пытаешься мне помочь. Почему, Раяна?

– Как это почему? Я ведь уже сказала. Не хочу, чтобы ты страдал.

– Не хочешь, чтобы я страдал из-за тебя? Значит, дело в том, что ты берешь ответственность за мой выбор на себя?

– Нет! Я все понимаю.

Ты свободен выбирать, я не вправе тебе указывать. Просто… мне небезразлично, что с тобой происходит.

Я замолчала, не в силах объяснить того, что испытываю. Может быть, потому что сама не до конца понимаю. Какой-то странный выходит разговор. Мы задаем такие сложные вопросы, потому что пытаемся понять. Я – Наара. Наар – меня. Но ни один из нас не может ответить. Видимо, для начала каждому стоит понять самого себя.

– Если из-за меня возникает столько сложностей, мне стоит потренироваться, – я поднялась с дивана.

– Прямо сейчас?

– Да. Все равно уже все пары прогуляла.

– Не забывай, тебя ищут на факультете ветра.

– То есть как ищут?

– Ты сбежала с пары и куда-то пропала, – Наар сдержанно улыбнулся. Но в его глазах заплясали смешинки.

– Точно! – выпалила я. – Совсем забыла об этом! Наар, позанимаемся чуть позже. А я… мне нужно уладить одну проблему.

Совсем ведь забыла! Наар сказал, что подправил память тем, кто находился в аудитории факультета смерти, но остальных он не трогал! И хорошо, что не трогал. Ожоги… теперь я знаю тайну их появления, однако от этого не легче. А ведь как только увидела ожоги Наара, из головы вылетели все посторонние мысли.

Через двадцать минут преподавательница по полетам – магистр Тиана – вела меня к кабинету ректора. А по пути выговаривала:

– Вы отправились на сложную полосу препятствий, потерялись из виду, а потом просто пропали! Нет, Раяна, я не желаю слушать, какие у вас объяснения. Вы пропали и даже не предупредили, не сообщили, что с вами все в порядке!

– Но мне стало нехорошо…

– Вы не могли исчезнуть бесследно! – взвизгнула Тиана. – Вы должны были отпроситься у меня. Но показаться на глаза! Явить себя. Показать, что живы. Я ведь не знала, что и думать! Весь факультет обыскала. А вы… вы будете отчитываться перед ректором!

В какой-то мере я понимала преподавательницу. Пропажа студентки во время занятия – это действительно серьезно. И, наверное, очень нервно.

Магистр Тиана постучала в дверь кабинета ректора. Тот сразу откликнулся:

– Войдите.

Преподавательница толкнула дверь, переступила порог. Меня подтащила вслед за собой, держа за плечо. И замерла, удивленно глядя на присутствующих. А в кабинете ректора уже кое-кто был. Альда и Шан.

– А вот и наша героиня! – обрадовался магистр Вардэн совершенно неожиданно. Неожиданно и для меня, и для преподавательницы.

– Героиня? – удивилась Тиана.

– Именно. Представляете, Раяна летела по полосе препятствий, увидела вдалеке, что Шану стало плохо. И бросилась ему на помощь.

– Да?.. – поразилась магистр Тиана.

К счастью, я быстро с собой совладала и постаралась сделать вид, будто все понимаю. Будто откровения Альды и Шана для меня не стали шоком.

– Раяна, я выношу вам благодарность от себя лично за помощь студенту Шану иль-Вахши, – продолжал ректор. – А теперь прошу меня извинить, но… много дел.